Выборы в Европарламент в Швеции. Взгляд наблюдателя
Однажды мне написал Роман Удот, член совета движения «Голос», предложив поделиться своим опытом в изучении фальсификаций математическими методами с коллегами из других стран в Стокгольме.
Но как оказалось, бонусом к этому идёт краткосрочное наблюдение (STO) в день выборов в Европарламент. Поскольку почти везде был доступ к бесплатному Wi-Fi, я сразу записывал в twitter свои открытия, и хочу поделиться атмосферой дня выборов с читателями.
День выборов
Утро. В нашей группе россияне, шведы и девушка из Турции. Приходим на участок. На входе член комиссии раздаёт конверты. Бюллетени можно найти в двух местах. Они просто лежат на входе в специальном картонном держателе, у каждой партии свой. Или же их раздают на входе в участок люди от некоторых партий — но не всех, а кто захотел.
Но не все бюллетени напечатаны государством: если у партии было менее 1%, они печатают за свой счёт. На фото видны бюллетени двух таких мелких партий рядом с основными. В бюллетенях можно сделать пометку, кого именно из списка партии хочется видеть депутатом, но это не обязательно отмечать.
Комиссия проверяет право голоса, у них же списки в двух книгах и урна. Чтобы проголовать, нужно положить бюллетень в конверт. Берёшь несколько бюллетеней — и в кабинке решаешь, какой бюллетень вложить. Ну, обычно все берут сразу нужный.
Если ты недавно переехал в этот район и поэтому тебя нет в списке (который составляется из тех, кто прописан за несколько недель до голосования), то там ты никак не проголосуешь. Тебя отправят в один из семи открытых центров, где по базе данных проверят, есть ли у тебя право голосовать. Причём не все они работают до 21, некоторые до 15:00.
На одном из участков (в здании Парламента) нам подсказали, что в 10:00 прибудет голосовать премьер-министр, так что мы туда вернулись к 9:50. На входе не было никакой полиции. Одна корреспондент заинтересовалась нашим визитом и попросила меня оценить их выборы, но я отказался, так как мы лишь наблюдаем и не можем выносить оценки до окончания анализа.
К 10:00 пришёл мужичок в костюме — мы сразу и не поняли, что это премьер. Председатель комиссии указала ему, что хорошо бы в кабинке вложить бюллетень в конверт. Кажется, он хотел, чтобы камеры заметили, что у него за бюллетень. Он послушно отправился в кабинку, на выходе из которой его стали снимать репортёры, поэтому мы с Ириной Мальцевой тоже попали в выпуск шведских новостей. На выходе из участка увидели пару полицейских — видимо, пришли с премьером. Больше в тот день мы их не видели нигде: ни в ТИКе, ни на УИКах.
Наблюдателей из России и Турции очень удивило, что комиссии не скрывают персональные данные, как это делали в Польше, закрывая весь список большим листом с прорезью, и голосующий не расписывается. Просто отмечают в списке, что человек проголосовал.
Мы сразу же придумали, что если комиссия в сговоре, они ведь могут просто добросить вечером. Конвертов тьма, бюллетеней тоже. Достаточно лишь отметить факт голосования в книге избирателей и вбросить голоса в урну. Что же защищает голоса?
Я на каждом участке спрашивал у комиссии, знают ли они друг друга в обычной жизни. Чаще всего они видели друг друга впервые, но были и те, кто на прошлых выборах был вместе, кто-то вместе работал. Они подавали заявления в муниципалитет, с ними проводили небольшое собеседование и инструктаж. За день работы они получают порядка 2-3 тысяч крон (председатель чуть больше обычных членов), это около 14–20 тыс. рублей.
Для нас было дикостью то, что бюллетени повсюду. Никакой строгой отчётности ни по ним, ни по конвертам.
Когда мы говорим шведам о возможности объединиться и подделать результаты, они удивляются, так как бюрократия тут отделена от политики, да и пойманный понесёт ответственность. Просто нет вертикали власти, нет связей между этими частями, нет возможности давить.
Поэтому вообще нет возможности какой-либо политической силе выстроить свои зависимые комиссии. Бюрократы, которые в муниципалитете формируют комиссии из желающих, просто делают свою работу, и никто не может уволить неугодного.
И тут шведы указывают на вторую степень защиты — это профсоюзы. Если директор захочет уволить учителя за отказ подделать выборы, то вначале учителя защитит профсоюз, а затем независимый суд обрушится на директора-жулика. Как видите, ничего подобного в России нет, даже специально выстроена вертикаль власти.
По закону выборы в Швеции — публичное мероприятие. Любой может прийти и наблюдать. Никто не проверял наши документы, никто даже не читал бейджи. Просто какие-то русские пришли с рюкзаками и смотрят, как голосует премьер. А вдруг у нас там не ноуты, а оружие? Никого это не заботило.
Посетив несколько участков, на которых заполнили формы по числу голосующих, числу досрочки и прочим параметрам, отнесли результаты в штаб. Всего было восемь групп, мы были в «утренних». Всего за день группы посетили почти 100 участков, а в штабе SILC по нашим данным уже в обед оценили предполагаемую явку в 52–55%. Официальная вечером оказалась 53%, довольно точно оценили.
Прогулка
До вечера у нас оставалось время, поэтому мы воспользовались возможностью и отправились в Национальный музей. Никакого досмотра, рамок, никакой оплаты. Поразительное устройство публичного пространства. Даже Wi-Fi в музее бесплатный и без верификации. Непонятно, как с таким подходом они собираются ловить тех, кто пишет неугодные властям твиты.
Работа краткосрочных наблюдателей предполагает именно краткое посещение нескольких участков. То есть явку у урны никто 13 часов подряд не считает — и из краткосрочных посещений видно, что она оказывается примерно как официальная
Нагулявшись по музею вплоть до его закрытия в 19:00 и побездельничав до окончания голосования, мы решили ответить недоумённые вопросы россиян — мол, накидают же в урны. Ладно, направляемся на подсчёт, в тот же УИК, где премьер и голосовал.
Подсчёт
Начинают с того, что все конверты досрочного голосования, которые им прислали утром, открывают, и добавляют конверты с бюллетенями в ту же урну. Досрочно проголосовали процентов 40 от голосовавших.
25. Выглядит дико для русских, конечно, в три руки. Но независимая комиссия ничего не хочет добросить. Может потому что иначе на повторном подсчёте сверят со списком избирателей. Но обычно даже не думают об этом. Шведы удивляются вопросам, что можно же и исказить волю :) pic.twitter.com/4erJL1mVgY
— Шукшин Иван (@ishukshin) 26 мая 2019 г.
Подсчитали по спискам, проголосовали 1067 избирателей. Явка 61,5%.
Подсчитали по спискам, проголосовали 1067 избирателей. Явка 61,5%. Конверты достают из урны на стол, сортируют в стопки по 50. Эта часть — как в России. Подсчитали — вышло на три меньше. Стали искать под столом и пересчитывать, нашли в некоторых пачках не по 50, а 51. Суммарно 1066. Но по спискам-то 1067! Теперь уже список стали проверять, и нашли, что тоже список неверно подсчитали. 1066. Теперь всё сошлось.
Затем стали раскрывать конверты и доставать бюллетени, сразу сортируя их по партиям.
34. Вскрывают конверты и сразу сортируют. Конверты - в мешки. Пока во всех конвертах по 1 голосу. pic.twitter.com/wQHNnSaZU2
— Шукшин Иван (@ishukshin) 26 мая 2019 г.
Никто не проверяет, корректно ли прошла сортировка, считают одновременно и сверяют лишь сумму. Русские конечно же придумали, что можно двум членам комиссии объединиться, и одному сказать число за партию в его стопке больше реального на 50, а другому — меньше на 50 (никто их не проверит, и тем самым 50 голосов будет украдено одной из партий). Но по-прежнему непонятно, как можно выстроить систему массовых фальсификаций, ведь комиссии независимые. Да и подсчёт на участке — предварительный, позже в среду уже в муниципалитете идёт повторный подсчёт, который может легко выявить такое перекладывание.
Если избиратель взял белый бюллетень, он может на нём написать название своей партии, так тоже можно.
Я тут отвлёкся и сходил к выходу. Поразительно, двери открыты и снаружи даже висит табличка вида «Добро пожаловать всем на подсчёт результатов».
Подсчёт проводят одновременно, иногда по уголкам, затем подписывают на бумажке, сколько же вышло в стопке, и складывают на калькуляторе.
41. Одновременный подсчёт и по уголкам! Ужас! Учитывая, что сортировка тоже одновременная, могли теоретически и переложить же. Позже посмотрим, есть ли проверка кем-то другим pic.twitter.com/Uig0TN2l4e
— Шукшин Иван (@ishukshin) 26 мая 2019 г.
В первый раз не сошлось аж на 45. Стали искать причину, всё снова пересчитали, нашли неподсчитанную пачку. Теперь не сошлось на 5. То есть 1066 голосующих и 1071 голос. Похоже, кто-то вложил два бюллетеня, а член комиссии этого не заметил. Печально, выходит, что 0,5% добавилось просто из-за невнимательности. У шведов надежда лишь на то, что это всё распределено равномерно по партиям и суммарный эффект нулевой.
Второй раз считают сумму, снова не сошлось, все даже засмеялись — то −45, то +5.
Комиссия не рвёт на себе волосы, не пытается подправить результаты, не мучается подсчётом десятка контрольных соотношений, потому что это не её дело. Её дело — лишь дважды всё посчитать, таков закон. Поэтому председатель заполняет протокол и затем просто звонит на единый номер, докладывает свои результаты по телефону. С начала подсчёта прошло 2 часа.
45. И председатель звонит в муниципалитет и говорит о проблеме, о разнице в 5 голосов, консультируется. Видимо, погрешность допускается и затем она докладывает общие цифры протокола. Итого - менее 2 часов на немаленьком участке до протокола pic.twitter.com/pJO6hVg6GU
— Шукшин Иван (@ishukshin) 26 мая 2019 г.
Затем члены комиссии расходятся домой, а председатель и зам пакуют всё в мешки с липкой лентой. Пока они это делают, мы начинаем интересоваться досрочным голосованием. Оно идёт почти три недели перед выборами, и утром конверты избирателей в коробках присылают на участки. Если избиратель, голосовавший досрочно, пришёл на участок, то ему просто отдают его конверт. Из 452 досрочников человека три или четыре так и сделали. Проверяют, а тот ли голос пришёл на участок.
В списке избирателей просто отмечают, как голосовал избиратель, досрочно или на участке, или дважды. Если человек забыл документ, его личность может удостоверить другой, тогда в список избирателей просто вписывают ID подтвердившего личность, и принимают его конверт с голосом.
Когда всё упаковали, мы вместе пошли из здания Парламента в ратушу.
Во дворе мы видим горящие факелы и обычную очередь из председателей. Все спокойно стоят и ждут, постепенно продвигаясь. Через минут 15 мы смогли войти в зал.
На входе всем раздают пакеты с перекусом. Там крупный сендвич и сок. Наблюдатели тоже получили пакеты, хотя непонятно, планировалось ли это. Часть из членов комиссий отказывались, так что, скорее всего, всем хватило. Внутри очередь распределяет девушка в жёлтом жилете. Как только освобождается один из столов приёма, комиссия из очереди направляется туда. Два принимающих (волонтёры!) принимают документы у двух членов комиссии. И всё это в Синем зале, в котором проходит банкет после вручения Нобелевских премий! Поразительная красота. Атмосферу можно почувствовать в видео из зала. Все заняты своим делом.
В центр зала нас не пропустили, там собирают все документы, протоколы, бюллетени, всё это сортируют по разным контейнерам.
Все бюллетени пакуют в коробки и увозят на хранение. Документы будут храниться 10 лет (и любой может их запросить и посмотреть, что тоже дико для россиян), бюллетени — до следующих выборов (то есть предыдущие уничтожат, чтобы поместить эти).
На сайте избиркома Швеции регулярно обновляют данные по мере поступления. В среду идёт пересчёт, и видно, как обновляется число пересчитанных, на данный момент 4317 из 6305 подсчитаны повторно.
Протокол с нашего участка заинтересовал телевидение, похоже, расхождение в пять голосов — это не очень частое явление, и обычно всё же отличие на 1–2.
Видно, что мелкие партии, которые печатали бюллетени сами, не представлены в протоколе. Но за мелкие партии 13 голосов всё же отдали (видна отдельная строка в протоколе, причём без разделения).
Выводы. Сравнение с Россией
Мы были под впечатлением от организации выборов. Никакой полиции (а значит затрат на неё), никаких лишних подсчётов и гашения бюллетеней. Важны лишь голоса — вот их и считают. Никаких запираний дверей, это публичное мероприятие.
Никакой аккредитации. Любой небритый русский со своим рюкзаком может встать - и понаблюдать, как же голосует премьер-министр страны. Любой может пойти в Ратушу (наш ТИК) и посмотреть, как принимают документы. Никаких мучений комиссий с контрольными соотношениями — никто не парит комиссию расхождениями цифр, допускается погрешность.
Все говорят по-английски. Вот все члены комиссий легко общались с нами. Показатель качественного образования.
Независимость комиссий
Но самое главное, что отличает комиссии от российских, ключевое, что обеспечивает честность выборов — это независимость комиссий. В России и избиратели везде расписываются, и члены комиссий, и полиция на каждом участке, и множество сложных подсчётов, и обязательство считать с объявлением голоса и перекладыванием. И есть аккредитация наблюдателей, СМИ.
Ничего из этого не спасает выборы, когда комиссии зависимы от власти. Полиция удаляет наблюдателей, которые мешают фальсифицировать. Полиция же помогает в ТИКе подделывать результаты, препятствуя доступу.
Члены комиссии сами ставят подписи, чтобы вбросить бюллетени. Сами придумывают результаты с помощью калькулятора. Сотни тысяч людей фальсифицируют выборы по всей стране, потому что у них нет суда, у них нет профсоюзов, которые их защитят от давления. У них есть лишь административный ресурс, лишь вертикаль власти — это и формирует в итоге нужный «сверху» результат.
Сделайте комиссии независимыми, допустите граждан к наблюдению за выборами — и комиссии без всяких сложных процедур сами подсчитают всё хорошо, быстро и честно.
И поэтому когда рассуждают о реформах избирательной системы России, сразу же хочется кричать — да плевать, что вы там нареформируете, если комиссии зависимы. Хоть какие нововведения ни вводите — всё будет легко сфальсифицировано по указанию сверху. Хоть результаты КОИБа подделают, хоть протокол перепишут.
P. S. Перед поездкой Роман был арестован судом по делу «журналистов» НТВ. #FreeRomanUdot
UPD. В среду провели повторный подсчёт голосов и результаты на моём УИКе обновились, вот страница на сайте избиркома. Видно, что относительно протокола у партии M +6 голосов, KD +1, S +2, недейств +6 голосов. Видимо, комиссия разобрала 15 голосов в конвертах, которые УИК отложил, именно так.
Читайте также:
