ЕДГ-2021 в Воронежской области: проклятие Анны

Вместо вступления. Заколдованный участок трассы Курск — Саратов

Ночь на 17 сентября 2021. Местные новости сообщают о двух авариях, произошедших на трассе Курск — Саратов на территории Воронежской области. 

В первой аварии погибла 16-летняя девушка, во второй погибла семья, включая 2-летнего ребенка. Все погибшие были жителями Аннинского района Воронежской области.

Анна ждёт

Офис партии «Яблоко». Будущие наблюдатели приходят на обучение. Комната рядом: в ней присутствуют автор данной статьи, региональный руководитель партии «Яблоко» Татьяна Шкред и кандидат в депутаты Павел Сычев, снятый с выборов из-за обвинения в распространении экстремистских материалов, как только он объявил о своем желании баллотироваться.

Павел: «А что нас ждёт в Воронеже?! Скука и фиксирование отточенных действий комиссии?»

Я: «Да, так, скорее всего и будет».

Павел: «А не поехать ли нам наблюдать в Анну?!»

Татьяна: «В Анну?!» 

Павел: «Там же самые фантастические результаты выборов?»

Я: «Да и наблюдатель там это „редкий зверь“»

Павел: «Значит туда!»

Татьяна: «Если хочешь, то езжай!»

Павел: «Поехали!»

Я: «Где мы туда наблюдателей наберем?»

Павел: «Наберем!»

Уходит из комнаты.

В учебном классе для наблюдателей: «Кто хочет поехать в самый странный по выборам район Воронежской области?»

Смех и шум.

Возвращается: «Трое уже записались!»

Дикий край

Историко-географический экскурс: поселок городского типа Анна расположен в 100 километрах к востоку от Воронежа. До XVII века здесь было Дикое поле, и единственными обитателями были кочевники. Имя Анна было получено от тюркского слова «ана», означающее «высокий куст» или «ольха».

Только к концу XVII века здесь стали появляться первые селения. В 1699 году эти земли Петром I были переданы в ведение Приказа большого дворца и переселены дворцовые крестьяне из центральных и северных районов России. С этого момента, поселение росло и с 1928 года официально стало административным центром Аннинского района Воронежской области.

Первый визит в ТИК

Каждое обучение наблюдателей в Воронеже начиналось со слов: «В Анну хочешь?»

Кто-то отвечал: «Что вы мне предлагаете? У меня двое детей!»

Кто-то: «Страшно. Есть шанс оттуда целым не вернуться. Лучше в Воронеже».

Двадцать смельчаков всё же нашлось, и 11 сентября мы с Павлом Сычевым повезли списки наблюдателей в Аннинский ТИК.

Администрация района расположена, по всем правилам, на площади Ленина. Второй этаж, крайняя справа дверь. Списки переданы — всё похоже на стандартную процедуру. 

Почему стандартную? Обычно после того, как передаются списки наблюдателей, все комиссии предупреждают о том, что у них будут гости, и наблюдение превращается в что-то среднее между беседой за жизнь с членами комиссии и туристической прогулкой с переносной урной. Обычно члены комиссии не скрывают, что ждали наблюдателей, поэтому, если и есть замечания, то они никак на голосование и подсчет не влияют. Иногда даже спрашивают: «Мы правильно всё делаем? Изучали инструкцию и могли что-то забыть». Всё превращается в наблюдение за точным соблюдением закона.

Кто бы знал, что нас ждёт дальше.

Первый день. Спокойный

Несколько человек поехать не смогли и осталось только 16 наблюдателей. 15 молодых людей и одна девушка — Анастасия.

16 сентября первая группа выехала в Анну, чтобы переночевать в гостинице и приступить к наблюдению.

Первые звонки и вопросы. Как должны быть опечатаны урны, как проходит надомное голосование, должны ли быть сшиты книги избирателей. Вопросы простые для опытного наблюдателя. 

Вопрос: «Должны ли быть в книгах отметки о том, что избиратель внесен в реестр надомного голосования?»

— Ха, — думаю я, — конечно нет. Просто карандашом отмечается, что пошли с переносной урной и он в реестре.

— Как карандашом!? 

— Ну, а как еще? Чтобы потом ручкой вписать, что он проголосовал.

— Точно?

— Конечно, — отвечаю я и сам задумался.

Через короткое время ещё один звонок: «Говорят, что нет. Ручкой вписывается, что ушли с переносной урной».

Пора почитать внимательно закон о выборах депутатов Государственной думы и действительно: «В список избирателей вносится отметка о том, что к соответствующему избирателю выехали (вышли) члены участковой избирательной комиссии». Никаких карандашей. 

Вот так. Ошибся. 17-го, сразу после работы побежал читать законы, чтобы больше не попадать в подобные истории.

День второй. Бодрый

4 утра 18 сентября. Воронеж. По ночному городу следует автомобиль, собирающий сонных жителей для увлекательной поездки в Анну. Кто-то в ожидании уже стоит на улице, кому-то приходится звонить, но к 5 утра все были в авто, и путь лег на восток. Ночные фуры, встреча рассвета в пути — и вот мы и в Анне. 

Первым делом в киоск с местным фастфудом за утренним кофе и бутербродом. Всех посетителей киоска встречает местный кот, живущий на остановке рядом. Ему же ушла половина сосиски из хот-дога.

Кофе выпито, рабочий день настал — пора в ТИК, получать удостоверение для наблюдения. На первом этаже Администрации прослушали, доносившийся из соседней комнаты инструктаж сотрудников полиции об охране порядка во время выборов и поднявшись на второй этаж получил необходимый документ. 

Но, перед тем, как наблюдать надо заселиться в гостиницу. 

Вокруг стоят грузовики с номерами различных регионов: кто-то из водителей приехал, чтобы лечь спать после ночной дороги, кто-то выходит на улицу и прогревает огромную фуру с прицепом, чтобы отправится в путь. 

Только наблюдатели могли выбрать гостиницу (а выбор был не велик), где гостей на входе встречает Иосиф Виссарионович с кандалами и Феликс Эдмундович с цитатой о том, что: «Отсутствие у вас судимости — не ваша заслуга, а наша недоработка».

Внутри всех ждет ковер с Дмитрием Анатольевичем на фоне Кремля. 

В коридорах и номерах всё подсчитано и зафиксировано:

Заселились. Первый звонок с избирательного участка от наблюдателя: «А разве в книги избирателей не надо вносить тех, кто голосовал дома?»

— Они не вносят?

— Нет. Говорят, что потом сделают.

— Едем.

Тургеневский избирательный участок. 

Входим. Представляемся и первым делом к книгам избирателей. 

— Вы вчера ходили с переносной урной для голосования?

— Ходили.

— Покажите, пожалуйста, в книгах избирателей отметки о голосовании на дому.

— Там мы не успели.

— Разве Вы не вносите сразу по приходу.

— Завтра внесем

— Как завтра?!

— Перед подсчетом голосов

— Вы что?! Надо сразу вносить!

— Что делать теперь? Буду звонить председателю ТИКа. Пока звонил. Слышу:

«Что Вы тут устроили?»

— Что случилось?

— У председателя семья вчера погибла! Мы к похоронам готовимся! Председатель завтра придёт и внесет все списки.

— Это вчерашняя авария на трассе, где погибла вся семья?

— Да, её брат и вся его семья. Нам не до голосования.

— Хорошо. Давайте аннулируем надомное голосование за пятницу и забудем этот вопрос.

Вот и председатель ТИКа приехал. Объяснили ситуацию. Приехал и кандидат от КПРФ Александр Шабунин. Написали дежурную жалобу. Подумали и совместными усилиями решили составить акт, а по нему аннулировать бюллетени из переносной урны за день. На этом и условились. 

Правда, оказалось, что и книги не прошиты, т. к. отсутствавали титульные листы. Всё в сейфе у председателя, которой не до организации голосования. В тесном контакте с ТИКом нашли нитки, клей, печать и к вечеру все книги были в том виде, в котором и должны быть.

Вопрос закрыт. На следующий день заехали повторно на участок, увидели председателя комиссии, подавленную произошедшим в её семье горем. 

Комиссия шла на контакт и исправляла замечания по ходу, поэтому проблем не было. Всё решалось в рабочем порядке. 

Следующий участок в Доме культуры «Луна»

Первый вопрос: «Как там внесение избирателей, проголосовавших на дому в книги избирателей?»

— Вот вносим! 

— За вчерашний день?

— Да

— Уже обед следующего дня. Что же Вы делаете?

— Вчера не успели.

Та же схема: звонок председателю ТИКа и аннулирование результатов переносной урны по акту. Здесь все живы и здоровы, к счастью, поэтому жалоба уже не дежурная и такие жалобы пишутся только на сцене.

Теперь в школу. Там наблюдает единственная девушка, рассказавшая историю с пенсионером, придя с переносной урной к которому все члены комиссии получили скандал с криками: «Я никого не приглашал. Сам приду!»

Анастасия ещё рассказала о нескольких подобных случаях, когда жители из списка надомного голосования сами приходили на участок и голосовали. 

Пока непонятно, что с этим делать. Жалобу избиратели наотрез отказываются оставлять, а обвинять комиссию без фиксации того, что не приглашали голосование домой, невозможно. 

Стоим на порожках школы. Выходит председатель и к нам: «Гроб уже вынесли?»

— Какой гроб?

— Вы не слышали? Ученица наша в аварии погибла в ночь на 17 сентября.

— Да, в новостях читал.

— Вон в Храме напротив школы ее отпевают сейчас. Перешла в 11 класс. Недавно на линейке стояла и теперь вот так.

Из Храма вышли люди, сели в машины и поехали за автобусом. Панихида окончена. 

Председатель комиссии: «Вот какое голосование? Мы её учили...»

Молчание.

Дело к ночи

Куда, как ни в ещё одну школу? Да и вопрос там был от наблюдателей относительно опечатывания сейф-пакетов.

Здание в состоянии ремонта, но хранящая ещё следы выпускников прошлых лет:

С порога вопрос: «А покажите, пожалуйста, нам сайф-пакеты?»

— Пожалуйста.

— А где индикаторная лента красного цвета?

— Она отлетела.

Вот и представители КПРФ подоспели. Началась дискуссия о качестве сейф-пакетов. 

Единогласно согласились, что они низкого качества, и лента отлетает, но по формальным основаниям целостность нарушена, и единственный способ решить эту проблему — признание всех бюллетеней недействительными, т. к. проверить сохранность пакета не представляется возможным. Доступ к видео с участка максимально затруднен, и никто из наблюдателей не может быть уверен, что ночью с бюллетенями ничего не случилось. 

Обсуждение по сейф-пакетам закончили, но осталась жалоба Анастасии относительного надомного голосования, в реестр на который попадали те, кто об этом даже не знал.

Нас ждет заседание в ТИКе.

Собрались в тесной комнате: занесли туда все стулья, находящиеся в коридоре, и зачитали жалоб. Заместитель председателя пустился в тему нарушения прав избирателя: 

— Ведь он же проголосовал?

— Проголосовал. Но не обращался, чтобы голосовать на дому. 

— Но его же права не были нарушены.

— Но он же изначально собирался голосовать на участке.

— И что? Он же проголосовал?

— Проголосовал

— Голосуем.

Единогласно в жалобе отказано.

Гостиница, вечер. Ужин и обсуждение прошедшего дня.

Анастасия: «А если я найду этого дедушку, который прогнал членов комиссии с переносной урной, и он напишет жалобу?»

— Попробуй, — отвечаю без особого энтузиазма.

— Завтра утром постараюсь его найти. Мне кажется, я запомнила где его дом расположен.

— Попробуй, — повторяю я с ещё меньшей верой в будущее этого предприятия.

День третий. Дождь

Утро 19 сентября встретило всех дождем на улице, очередью в ванную и боевым настроем. 

Традиционное посещение избирательных участков и тут сообщение: «Что ему отметить в жалобе?

— Кому?

— Дедушке, который не хотел голосовать дома?

— Ты его нашла?

— Да.

Через короткое время приходит сообщение, что он сам пришел на участок, проголосовал и отдал жалобу.

Через несколько часов и получения ответов на жалобы по реестру надомного голосования и консультации с юристами было принято решение вызвать полицию на участок и написать заявление о подозрении в фальсификации избирательных документов (статья 142 УК РФ).

Вечер, идет процесс голосования, в здании школы полиция, которая опрашивает председателя комиссии, заявителя и свидетелей.

Это на одном участке, а где-то приключения только начинаются.

В обед звонок: «У нас бюллетени вынес избиратель!»

Бегом туда. Члены комиссии и наблюдатель попытались отловить человека с бюллетенями, чтобы узнать, зачем он это сделал, но тот ударился в бега и скрылся в огородах. 

Пришлось снова вызывать полицию, чтобы хотя бы они узнали мотивы и не допустить «карусели».

Вечер перед подсчетом голосов. Почти все участки посетили, но осталось два, куда мы не успели заехать. Один в маленьком здании, где нас встретила председатель, чтобы рассказать, что все реестры ведутся, проголосовавшие на дому вносятся в книгу избирателей, сейф-пакеты опечатаны с идентификационной лентой. 

Посмотрели и поехали на участок, расположенный в Доме культуры. Здесь нас ждал такой же радушный прием, и здесь же я решил остаться на подсчет голосов. Всё просто — участок располагался напротив здания Администрации, да и был это единственный участок, который привлекал избирателей музыкой из колонок, выставленных на улицу.

В Москве как-то после обыска пропал диско-шар из офиса одного известного политика. Теперь я знаю, где есть такой же.

Подсчет начинался с того, что наблюдателям демонстрировался сейф-пакет с красной идентификационной лентой, и озвучивалось количество бюллетеней, содержащихся в нем — и так каждая процедура. Сейф-пакет, количество бюллетеней, которое в нем должно быть, подсчет количества бюллетеней. 

Потом пришел черед переносной урны, и к полночи процедура была завершена:

Ночь, проливной дождь, путь в ТИК, чтобы дождаться остальных наблюдателей и отправиться домой.

Туда же пришли сдавать документацию председатели избирательных комиссий. Как увидели наблюдателей:

— Зачем вы сюда приехали?

— Наблюдать за ходом голосования

— Вам делать нечего?

— Почему? Мы всегда наблюдаем. Вот и к вам приехали.

Тут же нашлась та, которая «знает точно»:

— Им деньги за каждую жалобу платят!

— Нет. Мы самостоятельно приехали посмотреть как у вас могут быть такие результаты голосования.

— Точно деньги платят им.

Этот спор мог бы длиться бесконечно, пока сотрудник ТИКа всех собравшихся наблюдателей не выпихнул на улицу, мотивируя свой поступок тем, что в здании не могут находиться посторонние.

На улице посетили тот же киоск фастфуда с тем же поджидающим на остановке котом.

Почти все уехали домой, остальные остались ждать единственного наблюдателя, который продолжал написание жалоб, и у которого председатель комиссии отказывалась их принимать.

Рассвет встретили в машине.