Выборы в Европарламент в Швеции. Часть 3
В отношении шведских выборов общие впечатления такие же, как и в других западных странах. Система голосования и подсчета голосов в основном построена на доверии. И это доверие заслуженное: нет никаких оснований подозревать массовые и организованные манипуляции.
Однако из этого следует, что такую систему нельзя применять там, где подобного доверия нет. Система слишком уязвима с точки зрения потенциальных административно организованных манипуляций. В первую очередь речь может идти о действиях, совершаемых по сговору ряда членов избирательной комиссии.
Избирательная администрация
Выборы в Швеции организуют органы исполнительной власти. На федеральном уровне существует Центральное избирательное управление, назначаемое правительством. На региональном —выборами занимается правление лёна. Организация избирательных участков находится в ведении муниципальных органов.
Участковые избирательные комиссии формируются муниципалитетами из граждан на добровольной основе. Члены избирательных комиссий получают денежное вознаграждение за свою работу — не очень большое, но, видимо, достаточное. Плюс они мотивированы сознанием гражданского долга. И, как я понял, на добровольной основе удается привлечь достаточное число граждан.
Граждане, желающие стать членами комиссий, подают заявления. С ними проводится собеседование. Как правило, председателями назначают тех, кто уже имеет опыт. При этом орган, формирующий комиссию, старается, чтобы в одной комиссии не работали родственники и люди, связанные по работе. Так, во всяком случае, в Стокгольме. Возможно, в сельской местности с этим сложнее. Члены комиссии проходят краткое обучение в течение двух-трех часов.
Наблюдение
Наблюдать на избирательном участке может любой человек — как гражданин Швеции, так и иностранец. Никакой аккредитации не нужно. Наблюдатель даже не обязан предъявлять какие-либо документы, включая удостоверение личности. С другой стороны, в законе не оговорены какие-либо права наблюдателя, в том числе на получение копии протокола.
На практике же никакого наблюдения нет, что, по-видимому, является индикатором высокого доверия к избирательным комиссиям. Мы никаких наблюдателей (кроме самих себя) на избирательных участках не видели.
Избиратели
В Швеции ведется учет избирателей. За три недели до дня голосования все избиратели получают по почте листок, который здесь называется карточкой избирателя (по сути – приглашение), в котором указан номер и адрес избирательного участка. Такое приглашение обязательно нужно предъявлять при досрочном голосовании. При основном вроде бы не обязательно, но обычно избиратели его предъявляют вместе с удостоверением личности.
Бюллетени
В предыдущей части я уже писал про избирательные бюллетени. Эти бюллетени лежат перед входом в помещение для голосования. Отдельно — обязательные бюллетени, то есть бюллетени основных партий (их на данных выборах 10) плюс пустые бюллетени. И рядом, но отдельно — бюллетени партий, которые их самостоятельно печатают и доставляют. Их число варьируется от участка к участку: максимально я видел в одном месте бюллетени девяти партий, минимально — двух. Всего я видел бюллетени 10 таких партий.
В Швеции есть традиция раздачи бюллетеней партийными активистами перед входом в здание, где находятся избирательные участки (обычно это школы). Перед одним из таких зданий (где шесть избирательных участков) мы увидели представителей четырех партий (Умеренных, Левых, Зеленых и Либералов), перед другим (где пять избирательных участков) — двух (Социал-демократов и Левых). Перед третьим раздатчиков бюллетеней не было.
При этом закон запрещает иметь агитационные материалы ближе 15 метров от входа на участок. А здесь стоят люди с партийной символикой, что фактически является агитацией. И никакого иного смысла в раздаче бюллетеней, кроме агитационного, нет.
Наши шведские коллеги считают, что от этой традиции нужно отказываться. И они, безусловно, правы. По их мнению, для партий процедура раздачи бюллетеней обременительна, и они бы с удовольствием от нее отказались. Но для этого им надо договориться между собой, поскольку если одни раздают, то и другим приходится.
Но главная проблема все-таки именно в том, что избирателю приходится брать бюллетени до входа на избирательный участок. Как я писал в предыдущей части, такая процедура чревата нарушением тайны голосования.
На этих выборах было новшество: бюллетени лежали в коробках, закрытых с трех сторон. В какой-то степени это улучшило ситуацию: если рядом с избирателем никого не было, то его выбор увидеть было нельзя. Но если вокруг много народу и все стоят кучно, то это вряд ли спасало.
Высказывалось даже мнение, что новшество ухудшило ситуацию. Избиратели стали в меньшей степени брать по нескольку бюллетеней, что позволяло им скрывать свое волеизъявление. К тому же они начали путать процедуры, думая, что тут же (а не в кабинке для тайного голосования) им надо отметить кандидатов и положить бюллетень в конверт.
Главное же в том, что избиратели с бюллетенем в руках должны были заходить на участок и идти к кабинке. И в принципе можно было видеть, какой бюллетень у них в руках, то есть за кого они собираются голосовать. К тому же на входе их обычно встречал член комиссии, который направлял их к кабинке. И такой член комиссии в принципе мог контролировать, за кого избиратели голосуют.
Как я писал в предыдущей части, для жителей Стокгольма это вряд ли является проблемой. Но для маленьких городов и сельских поселений это может быть существенно.
Варианты решения данной проблемы могут быть разные. Самый простой: чтобы бюллетени лежали в кабинке для тайного голосования либо как минимум рядом с ней. Но можно реформировать и всю систему бюллетеней. Например, чтобы в одном бюллетене были все партии, как это делается во многих других странах.
Голосование
Итак, избиратель с бюллетенем в руках заходит на избирательный участок и направляется к кабинке. Фактически это не кабинка, а треугольная ширма. Но она вполне обеспечивала бы тайну голосования, если бы не вышеописанные обстоятельства. За этой ширмой избиратель при желании делает отметку напротив фамилии кандидата из выбранного им списка и кладет бюллетень в конверт.
С конвертом он подходит к столу, за которым сидят члены избирательной комиссии, передает конверт и предъявляет удостоверение личности. Члены комиссии проверяют его наличие в списке и делают в нем отметку. После чего член комиссии опускает конверт в урну.
И тут следует отметить, что урны обычно стоят так, что они плохо видны (в отличие от, например, Германии и Франции). Иными словами, вброс при желании можно осуществить незаметно для многих, находящихся в помещении для голосования. А для прикрытия вброса не так трудно сделать дополнительные отметки в списке избирателей. Конечно, все это теоретические рассуждения, и мы понимаем, что никаких вбросов здесь нет. Но было бы лучше, если бы они и теоретически были невозможны.
Подсчет голосов
Шведский закон предусматривает подсчет голосов в два этапа. Сначала участковые комиссии производят предварительный подсчет – только по голосам за партии. Результаты этого подсчета сообщаются по телефону наверх, там они суммируются, и достаточно быстро становится известно, сколько голосов, процентов и мандатов получила каждая партия.
Затем в течение трех дней все голоса должны быть заново пересчитаны в региональных администрациях, и там же проводится подсчет голосов за кандидатов.
В той комиссии, где мы наблюдали подсчет голосов, он занял меньше часа. Сначала комиссия открыла урну. Затем члены комиссии стали извлекать из больших конвертов, которые были поданы избирателями, проголосовавшими досрочно, конверты меньшего размера с бюллетенями и опускать их в открытую урны. Большие конверты уже были вскрыты: как нам пояснили, комиссия это сделала в течение дня, отмечая, кто из избирателей участка проголосовал досрочно.
Следующий шаг — все конверты из урны вывалены на стол. Их подсчитали; и их оказалось на один больше, чем отметок в списке избирателей (902 против 901). Объяснение тут же было дано: член комиссии ошибся и опустил в урну конверт, поданный избирателем, прежде чем его коллега успел выяснить, что этого избирателя нет в списке. Тогда они позвонили на участок, где этот избиратель должен был голосовать, чтобы его там отметили в списке.
После подсчета конвертов их начали вскрывать и извлекать из них бюллетени. В 11 конвертах (более 1%) оказалось по два бюллетеня. Комиссия не имеет права принимать по ним решения, они их передают в муниципалитет, и решение принимают там позже.
Извлекаемые бюллетени тут же сортировали. После окончания сортировки их начали считать. Каждый член комиссии считал голоса за какую-либо партию. Считали одновременно и считали по-разному: кто-то путем перекладывания, кто-то загибая уголки. Потом голоса за партии записали, просуммировали вместе с числом пустых бюллетеней (на этом участке такой оказался один) и 11 отложенными конвертами с двойными бюллетенями. Суммарное число сошлось с числом подсчитанных конвертов (902), и комиссия вздохнула с облегчением.
Бюллетени по каждой партии упаковывались в отдельный пакет и на нем указывалось число таких бюллетеней.
Прием протоколов
Прием протоколов со всех участков Стокгольма (их, по моим данным, 573) проходил в здании Ратуши (в том же зале, где вручаются Нобелевские премии). Представители участковых комиссий (обычно по два человека) подъезжали к Ратуше и вставали в длинную очередь. Впрочем, очередь продвигалась достаточно быстро, а членам комиссий выдавали пакеты с сэндвичем и водой.
Прием осуществляли специально подобранные люди из числа квалифицированных добровольцев. Они сверяли цифры в протоколах с данными, указанными на пакетах с бюллетенями. Дальше пакеты с документами разделялись. На один стол уносили пакеты с подсчитанными голосами (которые позже должны пересчитывать). Там другие люди отмечали, какие участки сдали протоколы. В другой угол уносили бюллетени, по которым участковая комиссия не принимала решение (в частности, если в одном конверте было более одного бюллетеня) — по ним решение принимает муниципальная комиссия.
Внешне вначале могло показаться, что все происходит довольно сумбурно. Но потом становилось понятно, что действует достаточно продуманный порядок.
Читайте также:
