Видеолапша: история войны за «самое передовое видеонаблюдение»

С точки зрения Эллы Александровны Памфиловой наша страна оставила далеко позади весь мир по части видеонаблюдения на выборах. Владимир Евгеньевич Чуров тоже так считал, но у него было больше оснований для этого. Будучи знакомым и с тем, и с другим, могу вас заверить, что они искренне так считают. Они люди беззаветно верующие, и именно за эту веру были назначены главными чиновниками по выборам. Вокруг них достаточно людей, которые хорошо понимают, что все эти высказывания — не более чем пропагандистская показуха.

История с видеонаблюдением на российских выборах драматична. Как известно, массовое оснащение избирательных участков видеокамерами состоялось на выборах президента в 2012. Доля фальсификаций на этих выборах значительно снизилась; было заметно, что прямо из напуганной Администрации президента пошел сигнал о том, чтобы прямые фальсификации (вызвавшие народные волнения 2011 года) были прекращены. Заодно верующий Чуров, вероятно, убедил премьер-министра, что надо «утереть нос» неверующим и показать, как обстоят дела на избирательных участках, о которых он, как и почти все члены высших избирательных комиссий, представления не имел.

Результат превзошел ожидания — и неприятно ошеломил организаторов выборов. В сети появились сотни видео, которые фиксировали вбросы бюллетеней и другие прямые фальсификации. Ошеломленные организаторы заморозили «эксперимент» на четыре года.

В 2016 году на место Чурова была поставлена Памфилова. Она представляла ситуацию на участках не больше Чурова, но была просто обязана расширить открытость и гласность, и видеонаблюдение представлялось ей замечательным средством для того.

Тут надо прояснить одну важнейшую деталь. Оснащение избирательных участков видеокамерами предоставляет принципиальную возможность не только следить за процессом онлайн, но и получать видеозаписи этого процесса. Уследить за нарушением онлайн достаточно трудно; более того, для такого наблюдения требуется слишком много глаз. А вот видеозаписи предоставляют отличную возможность внимательно изучить процесс. Поэтому почти вся информация, шокирующая наших организаторов, — это результат исследования видеозаписей.

И акцентирование внимания только на возможности смотреть онлайн-трансляцию — это лукавство, если не сказать хуже.

Так вот: одновременно с возвращением в 2016 видеонаблюдения, которым так гордится Элла Александровна, пошел процесс радикального сужения возможностей получать видеозаписи. Шокирующий эффект видеонаблюдения 2012 года был обусловлен тем, что видеозаписи можно было запрашивать в архиве Минкомсвязи. Перед выборами в Госдуму 2016 года ЦИК разрешил региональным комиссиям самостоятельно регулировать процедуру предоставления видеозаписей, а перед выборами Президента 2018 года вообще постановил выдавать видеозаписи только после обращения в региональную избирательную комиссию с указанием на предполагаемое нарушение. Комиссии, естественно, нарушений не видели и записи выдавали в исключительных случаях.

Памфилова, с одной стороны, рассказывала везде про невероятное расширение возможностей видеонаблюдения, а с другой стороны вроде как не замечала, что реальные возможности видеонаблюдения сужаются. «Памфиловская» регламентация видеонаблюдения оказалась хуже «чуровской» вопреки массированной пропаганде.

Хитрые общественники, однако, придумали способ массового копирования онлайн-трансляций, благодаря чему у общества оказались видеозаписи более чем с восьми тысяч избирательных участков (впрочем, неравномерно распределенных по России). Анализ этих видеозаписей показал и вбросы, и — главное — огромное расхождение между официальной явкой и зафиксированной видеокамерами.

После публикации первых результатов просмотра видеозаписей (говоря в двух словах, примерно в половине просмотренных комиссий реальная явка завышена более чем на 20%, а процедуры подсчета полностью выполнялись лишь в 11% участковых комиссий) на нас обрушился с критикой зам. председателя ЦИК Николай Булаев, а вслед за ним и Элла Памфилова.

Последняя заявила: 

«Я знаю, что эксперты и Григорий Мельконьянц готовят доклад по видеонаблюдению, сразу скажу, что мы его не признаем. Они смотрят какие-то „левые“ записи неизвестно где, кем и как сделанные. Мы приглашаем экспертов к нам, садитесь в специальной комнате и сутками смотрите».

Мы, естественно, сели в специальной комнате и смотрели, правда, не сутками, а урывками, которые нам предоставляли в течение аж четырех дней. Этот просмотр дал такой же неутешительный результат, о чем и было доложено руководству ЦИК РФ. На этом эксперимент закончился, а ЦИК во главе с Памфиловой продолжил искать пути дальнейшего «совершенствования видеонаблюдения на российских выборах».

В 2019 году было придумано ставить «капчу» при входе в онлайн-трансляцию. Кроме того, гражданам разрешено запрашивать не любую запись, а только с участка, на котором гражданин является избирателем. Дошлые граждане придумали пути обхода «капчи» и продолжали свою экстремистскую деятельность по перезаписи онлайн-трансляций.

Наконец сейчас Центральная избирательная комиссия Российской Федерации, продолжая свою войну за «самое передовое видеонаблюдение», догадалась запретить публичную онлайн-трансляцию. Конечно, не надо думать, что это конец общественного контроля с помощью видеокамер. ЦИК РФ не знает, что с народом воевать бесполезно: он оказывается всегда более изобретательным, чем чиновники.