О ДЭГ с 2019 года опубликовано немало материалов. Внимание как правило фокусировалось на аномалиях, внутреннем устройстве систем ДЭГ, заложенных в них уязвимостях и обсуждении степени (не)прозрачности. Рассмотрению судебных претензий к ДЭГ достается намного меньше внимания. Однако не стоит недооценивать важность этой деятельности. Добавлю пару слов к комментарию Павла Саркисяна.
Как минимум после первого громкого судебного разбирательства Романа Юнемана в 2019 году, о котором писали СМИ, команда Романа собрала использованные в суде материалы в сборник. Причины понятны: судебные разбирательства тянутся месяцами, и содержательная их часть происходит после окончания выборов, когда интерес публики ослабевает. Кроме того, суд — специфическая институция, его формальные «правила игры» и то, как ставятся вопросы в судах, зачастую не близко интересующимся выборами.
Приведу лишь один контраргумент. Как минимум после закрытия «венедиктовских» рабочих групп, где разработчики московской системы ДЭГ общались с независимыми экспертами, суды остались единственной площадкой, где участники выборов (а через них и все общество) имеют шанс получить крупицы содержательной информации об этих черных ящиках. Именно в судах, избирательным комиссиям (ЦИК, МГИК), иным ведомствам, приходится отвечать на вопросы и официально высказывать позиции. Зачастую не похожие на пиар ДЭГ, регулярно изливающийся в рамках публичных официальных заседаний, не подразумевающих диалога.
Судя по доступным материалам, описываемая группа судебных исков пытается протестировать систему ДЭГ на соответствие установленным ЦИК правилам в области технической безопасности. Это не касается открытости системы для наблюдения, но может пролить свет как минимум на устройство части критических компонентов и на предсказуемость работы, устойчивость относительно внутреннего вмешательства.
Наблюдая за многими судебными разбирательствами вокруг выборов уже более 10 лет, лично у меня не возникает завышенных ожиданий. Вероятно и нынешние претензии не будут удовлетворены, и не все вопросы получат удовлетворительные содержательные ответы. Хотя бы потому, что обратное могло бы повлечь негативные последствия для важного электорального инструмента, на который нынешние администрации возлагают большие надежды в контексте будущих столичных и федеральных выборов. Но уже само наличие двустороннего обмена информацией, пусть и в таком формате, повторюсь, важно и познавательно.
Кроме того, происходящая за три года эволюция практики рассмотрения дел в рамках одной узкой темы ДЭГ невольно зафиксирует изменения отношения к участникам избирательного процесса и самой судебной системы, и избирательных комиссий высокого уровня.
Система голосования через интернет (дистанционное электронное голосование, ДЭГ) тестируется в России с 2008–2009 годов. На выборах в законодательные органы власти ДЭГ впервые применялся в 2019 году: в единый день голосования и на выборах депутатов в Мосгордуму. В Москве существует собственная система ДЭГ. Эксперты критикуют интернет-голосование за непрозрачность и слабые возможности общественного контроля.
