Что происходит с видеонаблюдением в России

История вопроса

Массовое внедрение видеокамер на избирательных участках состоялось на выборах Президента РФ 4 марта 2012 года. Инициатива исходила от Премьер-министра РФ Путина В. В. Вероятно, определенную роль в такой инициативе сыграл Председатель ЦИК Чуров В. Е., который еще до этого рассказывал о подобных опытах, проведенных на выборах 2011 года (по-моему, в Ингушетии).

На обустройство видеокамерами примерно 94 тысяч УИК было затрачено 13 млрд. из бюджетных средств и еще 12,4 млрд. из средств Ростелекома, ставшего генподрядчиком этой инициативы. Заметим, что большая часть средств была израсходована не на оборудование, а на проведение средств коммуникации, обеспечивающих прямую трансляцию.

ЦИК РФ, в свою очередь, принял Постановление от 26.09.12, утвердившее «Порядок применения средств видеонаблюдения и трансляции изображения в помещениях для голосования на выборах и референдумах, проводимых в Российской Федерации».

После президентских выборов 2012 года оборудование хранилось у Ростелекома, а видеотрансляция с избирательных участков применялась редко, что объяснялось отсутствием бюджетных средств в региональных бюджетах (а федеральный центр не собирался спонсировать региональные и местные выборы). В 2016 году в ЕДГ, совмещенный с федеральными выборами, было решено установить видеокамеры примерно на 17 тысячах УИК (по другим данным — примерно на 27 тысячах), списки которых включали примерно 37%-40% избирателей России (данные могут быть преувеличены и-за обычной российской привычки завышать такую отчетность).

На это из федерального бюджета было выделено 120 млн. руб. (для оснащения УИК в Уфе, Казани, Красноярске, Волгограде, Воронеже, Нижнем Новгороде, Новосибирске, Омске, Ростове-на-Дону, Самаре, Екатеринбурге, Челябинске и Перми), и неизвестно сколько из региональных бюджетов (в первую очередь в Москве и Санкт-Петербурге).

При этом ЦИК РФ внес поправки в свое Постановление 2012 года, обеспечив ужесточение правил доступа к видеозаписям.

Результаты первых опытов

Результаты эксперимента 2012 года оказались неожиданными для организаторов выборов. В сети появилось большое число видеозаписей, свидетельствующих не только о тотальном нарушении процедур подсчета голосов, но и о многочисленных уголовно наказуемых фальсификациях.

В Рузском районе Московской области с помощью видеокамер были добыты свидетельства организации «каруселей» — перемещения между избирательными участками групп граждан, получавших на этих участках бюллетени за других лиц.

В Казани исследователи видеозаписей установили, что число избирателей, опускавших бюллетени в избирательный ящик существенно отличается от официально опубликованного число избирателей, принявших участие в выборах.

В 2016 году доступ к видеозаписям был существенно ограничен. В некоторых случаях, видеозаписи либо вообще не удалось получить (Москва), либо удалось получить частично (Челябинская и Московская области). Там, где видеозаписи удалось получить и где они были исследованы, вновь подтвердилось тотальное невыполнение процедур подсчета голосов, были зафиксированы случаи «вброса» бюллетеней (Московская область), а также установлено применение «каруселей».

Наиболее обстоятельное исследование провела Ассоциация наблюдателей Татарстана (группа Габдулвалеева). В Санкт-Петербурге с помощью видеозаписей выявлено использование технологии каруселей. Там же, в Санкт-Петербурге, кандидатом в депутаты О. Дмитриевой были представлены записи со многих УИК, показывающие повсеместное нарушение процедуры подсчета голосов.

Проблемы внедрения и использования

Хотя видеонаблюдение на российских выборах не решает большую часть их проблем, тем не менее, оно было бы крайне полезным, поскольку даже на такой, казалось бы, тривиальной стадии, как голосование и подсчет голосов, российские выборы не удовлетворяют законодательству. Основным аргументом против такого внедрения является стоимость внедрения и использования. Полагаю, что аргумент этот не очень убедителен: затраты на видеонаблюдение составляют лишь малую часть затрат на выборы в целом.

Затраты связаны с:

• приобретением видеокамер (либо транслирующих, либо записывающих);
• трансляцией с видеокамер (либо на локальный монитор, либо на удаленный);
• хранением видеозаписей;
• предоставлением видеозаписей.

Следует отметить, что с точки зрения общественного контроля трансляция в режиме реального времени представляется менее актуальной задачей, чем доступ к видеозаписям. Отказ от трансляции в режиме реального времени мог бы несколько уменьшить затраты на видеонаблюдение.

Другой проблемой использования видеонаблюдения является отсутствие общих критериев оценки представленных видеоматериалов.

Нормативная база

В настоящее время нормативной базой видеонаблюдения являются:

• Федеральный закон «О выборах Президента Российской Федерации» (п.14 ст.66);
• Постановление ЦИК РФ от 26.09.2012 № 142/1076-6 «О Порядке применения средств видеонаблюдения и трансляции изображения в помещениях для голосования на выборах и референдумах, проводимых в Российской Федерации»;
• Постановление ЦИК РФ от 31 августа 2016 г. № 45/453-7 «О применении отдельных технологий видеонаблюдения и трансляции изображения, в том числе в сети интернет, на выборах и референдумах, проводимых в Российской Федерации»;
• решения избирательных комиссий субъектов Федерации, связанные с видеонаблюдением.

Действующая нормативная база страдает многими недостатками:

• не урегулировано применение видеонаблюдения в избирательных комиссиях выше участковой;
• порядок доступа к видеозаписям существенно ограничивает возможности общественного контроля;
• отсутствуют критерии оценки содержания видеозаписей;
• отсутствует ответственность за нарушение порядка видеонаблюдения.

В настоящее время ЦИК РФ готовит новое Постановление о порядке использования видеокамер на выборах Президента РФ в 2018 году. По проекту ЦИК доступ к видеозаписям будет обеспечен ограниченному кругу лиц. В частности, избиратель может запросить видеозапись только со своего участка и только в том случае, если нарушены его избирательные права. Хранение видеозаписей осуществляется только в течение трех месяцев со дня публикации официальных итогов выборов.

Между тем, с нашей точки зрения (!), нет серьёзных причин для того, чтобы не предоставить возможность знакомиться с видеозаписями всем желающим в течение года после выборов. С целью исключения предоставления в избирательную комиссию, суд, правоохранительный орган поддельной или искаженной видеозаписи можно предусмотреть их сертификацию.

О юридических последствиях видеоматериалов

Имеется несколько прецедентов использования видеозаписей для обоснования судебных решений. Так, Волоколамский городской суд Московской области в 2013 году признал недействительными итоги голосования на одном из избирательных участков. Среди других многочисленных оснований фигурирует видеозапись, на которой видно, что подсчет голосов производился отстраненным от работы членом УИК.

В марте 2017 года Красноярский краевой суд в качестве апелляционной инстанции, постановил считать допустимым доказательством видеозапись, сделанную камерой видеонаблюдения, установленной охраной здания (!), в котором проходило голосование. Камера зафиксировала незаконный вброс бюллетеней в избирательный ящик; итоги голосования на участке были признаны недействительными.

Однако противоположных примеров пренебрежения судом и правоохранительными органами видеозаписями намного больше.

В представленных кандидатом О. Дмитриевой многочисленных видеозаписях, полученных через Избирательную комиссию Санкт-Петербурга, суд, хотя и увидел повсеместное нарушение процедуры подсчета голосов, но не счел их основанием для отмены итогов голосования на участках. То же произошло и с записями, представленными в 2012 году кандидатом О. Шеиным в Астрахани. Интересно, что и в том и в другом случае видеозаписи просматривались также в Центральной избирательной комиссии Российской Федерации, без каких-ибо последствий для нарушителей.

Истринский городской суд Московской области в 2016 году пошел дальше: в своем решении он указал, что при наличии пояснений представителей участковой избирательной комиссии о том, что нарушений не было, «представленного доказательства видеозаписи недостаточно для вывода о том, что имелись нарушения».

В 2013 году гражданином Подчерняевым А. С. была сделана попытка оспорить в суде города Долгопрудный Московской области на основании «официальной» видеозаписи правильность подсчета избирателей, принявших участие в выборах. Однако суд не только посчитал, что «видеозапись виденаблюдения не может расцениваться как достоверное доказательство незаконности решений избирательных комиссий» (что естественно), но и отказал в требовании исследовать по существу причину разницы между официальной явкой и видеозаписью.

В Московской области как в 2012, так и в 2016 годы были случаи, когда суд принимал решения просто не дождавшись получения видеозаписей (считая, вероятно, их не очень важными доказательствами).

Еще большее безразличие, граничащее с цинизмом, проявляют по отношению к видеозаписям органы прокуратуры и следствия. Например, следователь из Казани, получив от заявителя видеозапись с вбросом бюллетеней отреагировал очень просто: этого не может быть, поскольку такой вброс заметили бы находящиеся на участке наблюдатели.

Следует отметить, что КАС РФ предусматривает возможность рассмотрения видеозаписи в качестве доказательства (ст.76). Это, в частности, означает, что суды обязаны удовлетворять ходатайства о приобщении к делу видеозаписей, произведенных в порядке, предусмотренном российским законодательством. Тем более, следователи обязаны рассматривать и оценивать видеозаписи, представленные заявителем.

Если, конечно, дела о нарушении избирательных прав рассматриваются добросовестно.