Ситуация с общероссийским голосованием проясняется

27 февраля прошло заседание Комитета Госдумы по государственному строительству и законодательству, где обсуждались поправки к «закону о поправках», о чем я узнал из сообщения на сайте ЦИК. И также вчера об общенародном голосовании (ОГ) много говорилось на последнем заседании Научно-экспертного совета при ЦИК (НЭС). А сегодня, 28 февраля, ЦИК приняла за основу проект нормативного акта «О Порядке подготовки и проведения общероссийского голосования по вопросу одобрения изменений в Конституцию Российской Федерации». И теперь картина немного прояснилась.

Сначала два слова о вчерашнем обсуждении на НЭС. Есть репортаж «НГ», но в нем ошибка. Газета написала, что Элла Памфилова «никак не реагировала на недоумение экспертов, например на вопрос члена Совета движения „Голос“ Аркадия Любарева, зачем проводить все это в авральном режиме».

У меня, конечно, такой вопрос тоже возникает, но я его вчера не задавал: вопрос все же должен быть адресован не Памфиловой. Задал его Борис Надеждин. И Элла Александровна на него все же ответила, но позже. Она сказала: спешка из-за того, чтобы кампания ОГ не накладывалась на кампанию ЕДГ-2020. Не могу сказать, что меня этот ответ убедил, но с колокольни ЦИК такие аргументы понятны.

Накануне Элла Александровна в основном пыталась нас убедить, что все будет сделано максимально честно и открыто, что никаких препятствий для наблюдения не будет, что за четыре года ЦИК сделала очень много, так что теперь можно не бояться досрочного голосования, и т. п. Те, кто знает ситуацию на местах, отнеслись к этим заявлениям с изрядной долей скепсиса.

По поводу тех, кто критикует, она съязвила: «Не читал, но осуждаю». Я в ответ сказал: «Да, я не читал и потому пока не осуждаю. Но я выражаю беспокойство».

Да, пока мы не знаем окончательный текст статьи 2 «закона о поправках», пока еще не знаем окончательный текст «Порядка подготовки и проведения общероссийского голосования по вопросу одобрения изменений в Конституцию Российской Федерации», который ЦИК должна будет утвердить после принятия закона. И нам к тому же говорят, что мы сможем принять участие в обсуждении проекта этого Порядка (насчет участия в обсуждении статьи 2 даже не обещают). Верю, что сможем принять участие в обсуждении, но как-то мало надежды, что сможем добиться каких-то существенных изменений. Впрочем, пытаться все равно будем.

Тем не менее, общие контуры уже ясны.

1. В статье 2 «закона о поправках» будут в основном общие декларации со ссылкой на нормативку ЦИК, а все процедуры будут прописаны в Порядке, который примет ЦИК. Таким образом, все же некий минимальный уровень законности будет достигнут. Хотя, конечно, это не оптимальное решение.
2. Свобода от норм действующих законов, достигнутая благодаря тому, что ОГ — не рыба, ни мясо ни выборы и не референдум, позволила опробовать новые (или хорошо забытые старые) правила, многие из которых весьма сомнительны и вызывают тревогу. На них стоит обращать внимание, поскольку позже их могут попытаться внедрить и на выборах. Это — проведение голосования в середине недели с объявлением дня голосования выходным (хорошо забытое старое, вспомним 3 июля 1996 года), досрочное надомное голосование, сокращенный вариант итогового протокола. Сюда еще добавляется дистанционное электронное голосование (Памфилова сказала, что оно возможно только в Москве, если московские власти их убедят, что они исправили прошлогодние недостатки).
3. Наблюдатели будут только от общественных палат. И тут вряд ли можно разделить оптимизм Эллы Александровны: определенный опыт уже есть, и он в основном негативный. Что касается досрочного голосования, то набрать достаточное количество наблюдателей в будний дни вообще проблематично.
4. Остается еще много неясных моментов. Будут ли возможности для агитации за вариант «нет»? Будут ли распространяться на это голосование нормы УК, КоАП (то есть нормы об ответственности) и КАС (то есть возможности обжалования нарушений)?

В своем вчерашнем выступлении я сказал: надо понять, ОГ — это ритуальное мероприятие, или волеизъявление граждан? Если это волеизъявление, то надо использовать те процедуры и гарантии, которые наши законодатели выработали за 20–30 лет.

Пока в этом отношении больше негатива, чем позитива.