Ограничение доступа к видео с участков оспаривают в Конституционном суде

Член комиссии с правом решающего голоса из Санкт-Петербурга Наталья Т. подала жалобу на порядок доступа к видеозаписям с избирательных участков во время голосования. Это потребовалось ей, чтобы доказать необоснованность обвинений в собственный адрес — во время ЕДГ-2019 она обнаружила нарушения на своем участке, однако от работы ее отстранили. В попытке найти справедливость Наталья дошла до Конституционного суда. 

Фальшивый реестр

8 сентября 2019 года Наталья работала на участке № 294 в Выборгском районе Санкт-Петербурга. Ознакомившись с реестром надомного голосования, Наталья обнаружила, что список аномально огромный. Она прозвонила людей из реестра. Оказалось, что никто из них заявок на включение не подавал, и голосовать не собирался. Обратившись к председателю комиссии, Наталья получила предсказуемый ответ — ее просто попросили не мешать работать. 

Тогда Наталья подала официальную жалобу, и реестр для голосования вне помещения аннулировали, но после этого на нее началось давление со стороны председателя и других членов комиссии — ее фактически отстранили от работы с документами, указав, что теперь ее главная задача — «сидеть тихо». Естественно, Наталью такой расклад не устроил, и она заявила, что будет участвовать в процессе полноценно, в том числе следить за честным подсчетом. 

В ответ председатель УИКа вместе с другими членами комиссии сфабриковали акты о нарушениях со стороны Натальи. Якобы она снимала, как избиратели голосуют в кабинках, и фотографировала списки избирателей. Жалобы направили в суд. Заседание назначили в этот же день на 20:30 — время подсчета голосов на участке. Чтобы присутствовать при проведении критически важной процедуры, Наталья на суд не пошла. В итоге суд принял решение удалить ее с участка — это и случилось в самом начале подсчета.

Доказать отсутствие нарушения

После дня голосования она подала апелляцию. До заседания Наталья четырежды обращалась в СПбИК за видеозаписями, чтобы иметь доказательства своего правомерного поведения, но каждый раз ей отказывали по формальным причинам. Первые два раза Наталье ответили, что заявки не соответствовали требованиям. По мнению комиссии, запись за весь день получить нельзя: нужно указать время, в которое совершается правонарушение.

Следите за руками: когда члены УИК составляли акты о нарушениях, которые совершала Наталья на участке в день голосования, время они не указывали, — но чтобы получить запись с доказательством, что этих самых нарушений в действительности не было, необходимо формально признать, что они были, и указать время, когда они происходили.

Это правило, ограничивающее доступ к «официальным» видеозаписям с участка, было введено Санкт-Петербургской избирательной комиссией за пару месяцев до выборов. А в перерыве между вторым и третьим запросом Натальи в нормативный акт, регламентирующий выдачу записей, добавили уточнение: если по обращению заявителя о нарушении избирательных прав идет судебное разбирательство, то видео вправе запрашивать только суд. Нововведение пришлось очень своевременно — с запросом записей стали массово обращаться и другие участники выборов. Естественно, им также стали отказывать.

То, что произошло дальше, вообще вышло за рамки разумного, но не обычной практики судов. Получив очередной отказ от СПбИКа на запрос о предоставлении видео с участка, мотивированный тем, что ее дело находится в суде, Наталья направила ходатайство непосредственно в суд. Но последнему и без визуального материала было понятно, что преступление свершилось. Запросы о привлечении в качестве свидетелей честных членов комиссии, которые отказались подписывать ложные акты, также не помогли — апелляционный суд решение первой инстанции оставил в силе и во всех ходатайствах отказал. Судья Чуфистов мотивировал свои действия тем, что истребование материалов — внимание! — может затянуть дело.

Но даже после такого решения Наталья не отчаялась. На отказ в выдаче видеозаписей она пожаловалась в ЦИК РФ. Тот переправил заявление в СПбИК, и последний снова отказал. Основание — «раз суд решил не запрашивать, то и мы не выдадим».

Отдельную жалобу на отказ в предоставлении видеоматериалов в суд даже не принял к рассмотрению, мотивировав тем, что «суд вам уже отказал».

Борьба с системой

Тогда Наталья решила обжаловать в суде непосредственно порядок доступа к видеозаписям, который установила своим решением Избирательная комиссия Санкт-Петербурга. Городской суд Санкт-Петербурга признал незаконным положение, согласно которому записи можно получить только через суд. Но при этом признал законным пункты, где указано, что при запросе видеоматериалов нужно указать правонарушение и время, в которое оно совершалось. Второй апелляционный суд решить проблему также не помог, а судебная коллегия Верховного Суда вообще заявила: «раз Федеральным законом № 67-ФЗ „Об основных гарантиях...“ видеонаблюдение не регулируется, то Порядок в принципе не может ему противоречить».

Фактически сложился замкнутый круг, а право на получение видеозаписей, в случае когда возникла необходимость подтвердить правомерность своего поведения, оказалось выхолощенным, то есть полностью и абсолютно невозможным к реализации.

Пройдя все инстанции, Наталья обратилась в Конституционный суд с просьбой разъяснить правовой статус стационарного видеонаблюдения.

Юрист Юрий Гурман считает, что если решение будет принято не в пользу избирателей, мы потеряем видеонаблюдение как инструмент гласности.

«Напомню, что видеонаблюдение ввели в 2012 году после массовых протестов. Члены комиссии и избиратели получили возможность контролировать процесс на всех участках — каждый мог быстро и просто подключиться к онлайн-трансляции. Это было огромным шагом вперед к честным и открытым выборам. Но за последние несколько лет доступ к видеозаписям сильно ограничили. Сначала усложнили процедуру подключения к трансляции, потом сократили сроки хранения записей, а сейчас и вовсе закрыли доступ к видеоматериалам», — подчеркнул он.

Еще в далеком 2011 году президент РФ Владимир Путин дал поручение установить камеры на каждом участке. Видеонаблюдение должно было обеспечить возможность всем гражданам убедиться в честности голосования.

«Их у нас более 90 тысяч. Пусть они работают круглосуточно, днем и ночью, чтобы страна видела, что происходит на выборах. Пусть страна видит, что происходит у каждого конкретного ящика, чтобы снять напрочь всякие фальсификации на этот счет», — говорил тогда глава государства.

Теперь же с новыми законами и постановлениями видеонаблюдение потеряло свой смысл.

Сама Наталья на Конституционный суд особо не надеется. Как члену комиссии ей необходимо понять, стоит ли рассчитывать на записи с участков, или это очередная бутафория для имитации честных выборов.

«Я крайне возмущена сложившейся ситуацией. Я юрист, видела всякое, но это вообще выходит за все рамки судебной практики. Для меня очевидно, что видеозаписи должна была предоставить избирательная комиссия. Но если с ними все понятно — они не заинтересованы в том, чтобы доказывать подложность своих актов, то суд меня удивил. Во время разбирательств у меня возникло впечатление, что вместо того, чтобы устанавливать истину, суды ищут различные способы, чтобы как отбелить любые действия представителей власти. Они не хотят вступать в конфликт с властью и делают все, чтобы ничего не делать. По своему вопросу не вижу надежду в связи с обращением в Конституционный суд. Вряд ли решение можно отменить, но я надеюсь получить разъяснения: можем мы обращаться к видеозаписям в качестве доказательств на суде или нет? Но даже если в итоге этот вопрос будет истолкован не в пользу избирателей, работать я в любом случае продолжу с теми инструментами, что останутся. Для меня работать членом комиссии — значит следить за законностью процесса. Я буду продолжать делать свою работу», — говорит Наталья.

Жалоба в КС РФ находится на предварительном изучении. Будет ли она принята для рассмотрения по существу, станет известно в течение двух месяцев.