О влиянии принудительного голосования на итоги выборов

Разговорчики о том, что в добровольно-принудительном голосовании – будь то досрочное, или «надомное», или даже в помещении для голосования – нет ничего страшного, поскольку при таком голосовании сохраняется тайна волеизъявления, все-таки больше похожи на демагогию и оправдание политтехнологических приемов. Там, где мы можем посмотреть отдельно результаты такого полудобровольного голосования – а можем мы это сделать только если имеем доступ к актам отдельного подсчета голосов по досрочному голосованию, мы видим, что итоги такого голосования совсем не похожи на итоги обычного голосования. Я видел это еще на выборах Мэра Сочи в 2009-м году, где удалось собрать акты досрочного голосования из 73-х участковых комиссий. Тогда общий уровень досрочного голосования по городу составил 24,3% от числа проголосовавших, а разница между «досрочным» и «недосрочным» результатом избранного мэром Пахомова, набравшего 72,2% голосов, составила 18,7%.

Мягкое или жесткое принуждение к голосованию всегда смещает итоги голосования в сторону того претендента, которого поддерживает принуждающий. Замечу, что этим фактом пользуются не только те политтехнологи, которые работают на администрацию, но и другие, у которых есть на это какой-нибудь ресурс. Правда, административный ресурс всегда больше любого коммерческого, поэтому чаще всего этой технологией пользуется именно администрация. И идут на досрочное голосование, или получать открепительные удостоверения в основном государственные и муниципальные служащие и бюджетники.

Выборы 10 сентября принесли очередные подтверждения смещению итогов голосования при полудобровольном голосовании. На выборах в Городскую Думу города Барнаула и на довыборах в подмосковной Балашихе удалось собрать некоторое количество актов досрочного голосования.

 В Барнауле задолго до дня общего голосования стало понятно, что административные политтехнологи повели народ на досрочное голосование. В конечном итоге доля досрочно проголосовавших избирателей составила значительную величину – 27,4% от числа избирателей, принявших участие в голосовании. Для российских выборов это очень большая и неестественная величина.

Активисты подняли шум, который дошел аж до ЦИК РФ, который на этот раз достаточно внимательно отнесся к этому шуму. Зампред ЦИКа справедливо заметил, что в интенсивной досрочке самой по себе ничего страшного нет, но если будет обнаружено, что досрочка имеет совсем другие результаты, то организаторам не поздоровится. Благодаря вмешательству ЦИК РФ удалось получить данные отдельного подсчета досрочного голосования от 240 УИК из 251. Редкий по представительности улов. То, о чем говорил зампред ЦИК РФ обнаружилось.

В следующей таблице представлены доли голосов, полученные претендентами при «обычном» и досрочном голосовании. (Итоги голосования по трем УИК были аннулированы и не вошли в официальные данные. В этих комиссиях итоги досрочного голосования были смещены еще больше, чем в среднем по городу. Для того, чтобы получить долю без досрочного голосования мы нормировали «досрочные голоса» - которых в УИК, где производился отдельный подсчет голосов, было естественно, меньше, чем в официальных данных – до общего официального числа досрочных голосов, с учетом недействительных бюллетеней).

Нетрудно заметить, что «досрочники» голосовали совсем не так, как те, кто голосовал в день голосования.

Что было бы, если бы «досрочники» голосовали также (то есть, отдавая голоса в той же пропорции), что и избиратели в день голосования? Доля набранных голосов у претендентов изменилась бы (см. следующую таблицу; в скобках указано число мандатов, полученных партиями по единому округу).

На этих выборах действовал 5-типроцентный «заградительный барьер», поэтому ни «яблочники», ни «патриоты» все равно не прошли бы в Думу. Зато «коммунисты», добавившие бы к своему результату 3% отобрали бы у «единороссов» один мандат (распределение мандатов в барнаульскую Думу производится по модифицированной системе Империале; заметим, что и по пропорциональной системе Хэйра у коммунистов также было бы 4 мандата, а ЕР – только 10).

Так что в данном случае можно говорить о том, что досрочное голосование повлияло на результат выборов.

В городе Балашиха проходили дополнительные выборы в Совет муниципального образования по трем округам. Досрочное голосование составило 9,9% от числа избирателей (336 человек из 3387), принявших участие в выборах. В одном из избирательных округов, в котором было 13 участковых комиссий, удалось получить 7 актов об отдельном подсчете итогов досрочного голосования.

На этот раз на результат выборов досрочное голосование не повлияло, но политические предпочтения досрочно голосующих опять оказались радикально отличающимися от политических взглядов избирателей, голосовавших в день голосования.

Целью этой заметки является совсем не критика досрочного голосования, а доказательство того, что «полудобровольное» голосование смещает итоги и результат выборов. Избавляться надо не от досрочного голосования (хотя от него неплохо было бы  избавиться, если будет чем его заменить), а от технологии принуждения избирателей к выборам – мягкого или жесткого. И здесь есть несколько рецептов, которые можно обсуждать.