Казус Грудинина и «избирательное» право

Вместо предисловия

Прилагательное «избирательное» имеет в русском языке разные значения. Одно из них подразумевает — связанное с выборами. Другое — просто выбираемое субъектами самостоятельно (чаще всего — в собственных интересах).

Отсюда рождаются каламбуры. Например, понятия «избирательное законодательство», «избирательное право» и «избирательные комиссии» обычно используются в первом смысле. А вот выражение «избирательное правоприменение» — уже во втором. Да и «избирательное право» легко использовать во втором смысле, достаточно, например, добавить одно наречие, и получится «очень избирательное право».

История со снятием с выборов в Госдуму Павла Грудинина — яркая демонстрация этого самого «очень избирательного права».

«Иностранные финансовые инструменты»

Мои коллеги Григорий Мельконьянц и Андрей Бузин уже высказали свое мнение по поводу решения ЦИК об исключении Павла Грудинина из списка КПРФ. Вкратце суть его в том, что ЦИК приняла решение, основываясь на незаверенных документах, представленных Генпрокуратурой и адвокатом бывшей супруги кандидата, хотя у самого кандидата были документы противоположного характера. Таким образом, у ЦИК не было надежных данных, свидетельствующих о наличии у Грудинина акций зарубежной кампании, а принимать решение, лишающее гражданина его конституционного права, на основании ненадежных документов недопустимо.

Но допустим, что представленные на заседании ЦИК документы о наличии у Грудинина акций кампании, зарегистрированной в Белизе, верны. Значит ли это, что решение ЦИК основано на праве?

Вот тут и возникает вопрос об «очень избирательном праве». И в первую очередь следует обратить внимание на закон, который позволяет лишать права участвовать в выборах в качестве кандидатов граждан, имеющих «иностранные финансовые инструменты». 

Этот закон можно критиковать с разных точек зрения. Например, отмечать, что он препятствует участвовать в выборах представителям бизнеса, ведущим дела с зарубежными партнерами — и в силу этого вынужденным иметь эти сами инструменты.

Но у меня есть к нему и чисто правовые претензии. Так, один из важнейших принципов — правовые запреты должны предусматривать возможность контроля за их исполнением. Можно ли проконтролировать наличие или отсутствие у большого числа граждан иностранных финансовых инструментов?

Не знаю, можно ли в принципе проверить, есть ли у конкретного гражданина эти самые инструменты. К ним относятся вклады в банках, ценные бумаги, договоры займа и кредитные договоры.

Предполагаю, что это достаточно сложно, требует немалых сил и вряд ли дает стопроцентную гарантию. Но ведь в данном случае речь нельзя вести только о конкретном гражданине.

Кого проверяют

Закон запрещает иметь иностранные финансовые инструменты кандидатам на федеральных и региональных выборах, а также на выборах глав муниципальных районов, муниципальных округов и городских округов. И вот у нас сейчас одновременно проходят выборы в Государственную думу и в 39 региональных парламентов. Плюс выборы девяти глав регионов и не менее двух десятков выборов глав муниципальных образований верхнего уровня.

Ладно, выборов глав не очень много, и кандидатов там на каждых немного. А вот на выборах в Госдуму и региональные парламенты их тысячи. В принципе, можно на основании данных ЦИК подсчитать их точное количество, но это весьма трудоемко. Попробуем оценить минимальное число.

В заверенных ЦИК 15 федеральных списках 4183 кандидата. В списке одномандатников на данный момент 2296 кандидатов. Но там сильное дублирование. Тем не менее, среди одномандатников есть 174 самовыдвиженца, и они не дублируются в федеральных списках. Так что минимальное число кандидатов в Госдуму 4183 + 174 = 4357.

В заверенных единых списках на региональных выборах по данным на 26 июля значатся 15 803 кандидата. Одномандатников гораздо меньше — 3779. Среди них 314 самовыдвиженцев. Как и для Госдумы, сложим число кандидатов в единых списках с числом самовыдвиженцев и получим 15803 + 314 = 16117. 

Разумеется, есть некоторое дублирование среди кандидатов в Госдуму и региональные парламенты. Но в данном случае им можно пренебречь. Сложив 4357 и 16117, получаем 20474. Или, проще говоря, около 20 тысяч кандидатов, для которых уполномоченные государственные органы в короткий срок должны проверить наличие или отсутствие иностранных финансовых инструментов. 

Реально ли это? Уверен, что нет. Значит, проверяют выборочно. И, скорее всего, только тех, кого высокое начальство не желает видеть в качестве кандидата. Вот вам и «избирательное правоприменение».

Пример перед глазами

Когда в 2016 году Павел Грудинин был рядовым кандидатом в Госдуму на непроходном месте, у него никаких вкладов в зарубежных банках и акций зарубежных кампаний не нашли. Хотя, как позже выяснилось, они были — и в немалом количестве. Но полтора года спустя КПРФ его выдвинула в президенты — и его стали проверять с большим пристрастием. И оказалось, что все это у него было, правда спор шел в основном вокруг того, в какой момент он от этой «обузы» избавился. Потом КПРФ его попыталась вне очереди ввести в Госдуму вместо выбывшего — и опять проверка с пристрастием.

И вот теперь у него снова искали с использованием Генпрокуратуры и адвоката бывшей супруги. Но, как я понимаю, Генпрокуратура не тот орган, который должен проверять по запросам ЦИК наличие иностранных финансовых инструментов. Судя по всему, ТОТ ОРГАН ничего не нашел. А Генпрокуратура якобы нашла. 

Вот только равенством кандидатов тут и не пахнет. Я помню, что когда-то ЦИК провозглашала принцип: проверять всех надо одинаково. И это полностью соответствует правовым принципам. Но теперь все правовые принципы попираются один за другим.