Как в России расследуется дела о воспрепятствовании работе избиркомов

Все началось с того, что москвичей стали бить. А потом сажать. А потом ночные обыски. Допросы. Уголовные дела. И это все длится уже месяц.

Мы в Краснодаре прекрасно знаем, что это такое. 

Знаем. Проходили. Помним. Такое не забудешь.

И я обратил внимание, что московское уголовное дело по 141 статье УК («Воспрепятствование осуществлению избирательных прав или работе избирательных комиссий») уж очень сильно контрастирует с другой историей по 141-й статье. Краснодарской.

В ней есть состав, розыскные мероприятия от ФСБ, доказательства, изобличающие показания, видео и фото. Единственное, чего еще нет — это возбуждения уголовного дела.

То, что я расскажу ниже, весьма забавно и демонстрирует то, как расследуется в России дела по 141 УК.

На выборах президента, состоявшихся 18 марта 2018 года, практически из каждого четвертого избирательного участка Краснодара был удален наблюдатель или независимый член избирательной комиссии. 

Всего удалили 70 человек. Одним из них был и я. Меня даже не допустили до работы в ТИК Центрального района Краснодара. 

Основанием для недопуска послужило то, что доверенное лицо кандидата Григория Явлинского выдал направление в ТИК не только мне, но и другому человеку, а по закону одного кандидата может представлять только один член избиркома с правом совещательного голоса. 

Доверенным лицом Явлинского в Краснодаре был Евгений Витишко, который сообщил, что никого кроме меня в этот ТИК он не направлял. Узнав имя подставного члена ТИК, я тут же сдал заявление о преступлении в Следственный комитет Краснодарского края. 

А процедуру смены одного члена ПСГ на другого в избиркоме заволокитили аж до 19.40 дня голосования. 

Когда мы стали разбираться, то выяснилось, что документы, по которым членом ТИК зарегистрировали моего дублера — поддельные, а принес их в ТИК заместитель председателя избиркома Сергей Громыко.

Дублера зовут Олег Валерьевич Курбатский, он московский адвокат. 

Но есть нюанс. Он вообще был не в курсе того, что его имя и паспортные данные использовали, чтобы сделать его членом избиркома.

Оказалось, что Курбатский и Громыко — давние друзья, 17 марта 2018 года Громыко попросил своего друга Курбатского выслать ему копию удостоверения и паспорт. Якобы для потенциального клиента.

Видя, что ведется доследственная проверка, Громыко связался с Курбатским, извинился за «недоразумение» и прислал текст показаний, которые он хотел, чтобы Курбатский дал следствию. Тот удивился, послал своего уже бывшего друга куда подальше и передал всю переписку следователю. К своим объяснениям Курбатский прикладывал документы, подтверждающие, что в марте 2018 он находился в Москве.

Однако из материалов проверки нехорошая переписка и заключение экспертизы исчезли — и в возбуждении уголовного дела было отказано в пятый раз.

И что я хочу сказать.

Есть преступление. Есть материал проверки. Есть окончательно завравшийся подозреваемый. Есть свидетели. Есть переписка, которая изобличает подозреваемого. Есть (уже есть) заключение экспертизы, подтверждающее подложность документа.

Я внимательно изучил эти материалы. Судя по динамике, СК бодро шел в направлении возбуждения уголовного дела. Шел, но почему-то не дошел.

8 августа 2019 года заместитель прокурора Краснодарскго края отменил (уже в шестой раз) постановление следователя по особо важным делам СК Краснодарского края Балина. Основания для отмены: не дана оценка переписке между Громыко и Курбатским, не дана оценка заключению эксперта о том, что данные Курбатского внесены в уведомление принтерной печатью отличающейся от печати всего остального текста уведомления.

История продолжается. Надеюсь, что уголовное наказание Громыко принесет достаточный охлаждающий эффект на остальных членов избиркомов, чтобы они хоть чуть-чуть взяли себя в руки и пришли в чувство. 

Конечно, можно было бы сказать, что ст. 141 УК — нерабочая статья, если бы по итогам московских протестов не возбудили именно ее. 

И знаете... Я в общем-то не против того, чтобы эту норму УК реанимировали, благо, что поводов полно.

Но только если реанимировать, то для всех.