Избирательное правоприменение избирательного права
Я не испытываю симпатий к Павлу Грудинину. И не считаю принципиальным, кому достанется мандат КПРФ, ставший вакантным в результате смерти Жореса Алферова (он был великим физиком, но к данному делу это не имеет никакого отношения).
Мне гораздо важнее, как выглядит в этой истории ЦИК. И какой можно сделать вывод в отношении такого фундаментального понятия как законность.
ЦИК с этим мандатом попала в неприятную ситуацию. Еще три дня назад в РБК появилась заметка, где говорилось, что в Кремле против передачи мандата Павлу Грудинину. В такой ситуации отказ ЦИК передать ему мандат может быть расценен как свидетельство явной зависимости этого формально независимого органа от Администрации.
Я знаю, что есть немало людей, которые давно и бесповоротно уверены в такой зависимости ЦИК. Но, думаю, немало и таких, кто не спешит с выводами, а основывается на анализе получаемой информации. И для них тезисы о зависимости или независимости ЦИК остаются спорными.
И вот, чтобы убедить таких сомневающихся, ЦИК следовало бы прояснить два момента:
- что решение принято строго на основании закона;
- что решение принято в соответствии с прежней практикой (мы же знаем, что наш закон — что дышло, но если он в отношении всех трактуется одинаково, то претензий к правоприменителю быть не должно).
Вот я попробую посмотреть на прошедшее событие с этой точки зрения.
Аспект первый. ЦИК всегда декларировала свою приверженность букве закона, даже когда эта буква противоречила духу закона.
Что же нам говорит буква закона? Передача вакантного мандата депутата Госдумы регулируется статьей 96 Федерального закона «О выборах депутатов Государственной Думы...». И в этой статье не предусмотрена возможность отказа в передаче мандата. И тем более не предусмотрена проверка наличия у кандидата, которому передается мандат, каких-либо зарубежных счетов и прочего.
На данный момент (18 часов) на сайте ЦИК еще ничего не сообщается о прошедшем заседании. Но из репортажа мы знаем, что претензий у членов ЦИК было две.
Первая — «справка из швейцарских налоговых органов о наличии у Павла Грудинина счетов в банках Швейцарии, которые были закрыты с 19 августа 2016 года по 5 января 2018-го, а также свидетельство о том, что Грудинин на 31 декабря 2017 года является бенефициарным собственником зарегистрированной в Белизе компании Bontro LTD».
Итак, аспект второй. Зарубежное имущество. Павел Грудинин был зарегистрирован кандидатом в депутаты Госдумы в составе списка КПРФ 1 августа 2016 года. Очевидно, у ЦИК тогда не было информации о наличии у него зарубежных счетов. Позже такая информация появилась (в связи с его участием в президентских выборах).
Естественный вопрос. Если счета в 2016 году были, но ЦИК о них не знала, значит, система проверки работает плохо. Либо проверить всех кандидатов в Госдуму просто физически невозможно, либо те, кто проверяют, работают спустя рукава.
Грудинин в 2016 году был рядовым мало кому интересным кандидатом на непроходном месте. Но тогда вопрос: а сколько еще таких кандидатов, которых так же плохо проверяли? Может быть, еще у многих кандидатов, в том числе и ставших депутатами, можно, если покопаться, найти такие счета?
Иными словами, если кто неугоден, у того копают с пристрастием. А у остальных не копают. Как это называется, мы все знаем — избирательное правоприменение (не самый приятный спутник избирательного права).
Или на самом деле не было у Грудинина зарубежных счетов?
Предлагаю всем, кто защищает сегодняшнюю позицию ЦИК, выбрать из этих двух зол.
Аспект третий. ЦИК в ходе президентской кампании получила информацию, что Грудинин обманул их в 2016 году. Что его тогда не следовало регистрировать. Почему тогда его оставили в списке кандидатов? Почему ЦИК тогда не обратилась в Верховный Суд с требованием исключить его из списка?
А теперь получается, что Грудинин есть в списке кандидатов, его нахождение в этом списке никто до сих пор не оспаривал, и у КПРФ есть право предложить его кандидатуру для замещения вакантного мандата. И вот только теперь возникает вопрос, что его в этом списке быть не должно.
Не красиво!
Аспект четвертый. Не пытался считать, сколько раз ЦИК принимала решения о передаче вакантного мандата после выборов 2016 года. И не сильно следил за этим процессом. Так что не могу ничего утверждать, а просто хотел бы получить у ЦИК справочку: они по каждому кандидату проводили новую проверку об отсутствии у него зарубежных счетов? Сильно сомневаюсь, но буду рад ошибиться.
Аспект пятый. Он касается уже второй претензии — теперь не к Грудинину, а к КПРФ.
На заседании ЦИК говорилось о том, что в решении ЦК КПРФ о передаче мандата Павлу Грудинину не указана необходимость в отходе от очередности. А в постановлении Конституционного суда от 6 марта 2013 года сказано, что решение партии о передаче мандата должно содержать указание на обстоятельства, повлиявшие на передачу мандата вне очереди.
Тут тоже я ничего не утверждаю, а только спрашиваю: во всех ли подобных случаях ЦИК была так же придирчива? Хотелось бы посмотреть на те решения, которые ЦИК за последние года (тут, пожалуй, с марта 2013 года) удовлетворила.
Мне, кстати, сразу вспоминается одно громкое дело. Когда в 2016 году из Госдумы был изгнан Илья Пономарев, его мандат по очереди должен был достаться Алене Поповой, которая в новосибирской группе шла под вторым номером. Обосновать, почему мандат не следовало давать Поповой, было не так уж сложно — она была сподвижницей Пономарева. Но «Справедливая Россия» тогда решила дать мандат не третьему номеру, не четвертому, и не пятому, а 12-му. Насколько помню, обоснований, почему предыдущие девять кандидатов не годятся, не было. И ничего, сошло, 12-й номер мандат получил.
Я всегда считал норму о праве партии менять очередность получения мандатов недемократичной и коррупциогенной. Но она действует. Но вот теперь уже и она начинает действовать избирательно.
Читайте также:
