«Мы по-прежнему говорим на разных языках»

Я хотел написать эти впечатления по свежим следам, но помешала срочная работа. Мои коллеги, Андрей Бузин и Григорий Мельконьянц, уже кое-что написали. Но я внесу и свою лепту.

На заседании рассматривалось много вопросов, но наиболее важных было два. Первый касался порядка видеонаблюдения и доступа к видеозаписям.

Я не стал выступать, выступал Андрей Бузин. С моей точки зрения, одного выступления от нас было достаточно, тем более что оно все равно ни что повлиять не могло. К тому же, по моим наблюдениям, устные выступления на таких серьезных мероприятиях вызывают у членов ЦИК (включая Эллу Памфилову) желание дать отпор. Надеюсь, что к опубликованным текстам отношение более терпимое.

Надо признать, что одно нам удалось — срок хранения видеозаписей продлен до одного года. Это, конечно, хорошо. Но если к записям будет сильно ограничен доступ, то и польза от более длительного хранения будет небольшая.

А ограничения довольно существенные. И, по мнению Андрея Бузина, большие, чем в 2012 году. Хотя Элла Александровна считает, что это не так.

Главное все-таки в том, что к записям нет свободного доступа. Почему? В течение нескольких последних месяцев (и вчера тоже) мы слышали разные объяснения. Но мне все они кажутся неубедительными.

Говорят о том, что это большие расходы. Но при ограничении доступа потребуются немалые расходы на обработку заявок и т.п. При свободном доступе такие расходы не нужны.

Боятся, что пойдут гулять по сети фейковые записи. Но и тут все наоборот. Если будет свободный доступ, то на любой фейк ЦИК (вместе с нами) сможет дать ответ: можете сами посмотреть подлинную запись и убедиться, что это фейк. Посмотрят сотни, а поверят миллионы.

А если не будет свободного доступа, то фейки могут гулять сколько угодно, и всем заявлениям, что это фейк, поверят не больше, чем аналогичным чуровским.

Как вчера верно отметил Е.И. Колюшин, доверие к выборам — это не юридическая категория. И чтобы завоевать доверие граждан, надо в первую очередь их уважать, доверять им. А вот с этим проблемы даже у нынешнего ЦИК.

Второй вопрос, который докладывал Н.В. Левичев, касался ситуации в Московской области. Он разбивался на две части. Одна была связана в основном с периодически появляющейся информацией о якобы планах администрации по мобилизации избирателей. Зампредседателя областного правительства заверил, что у администрации таких планов нет, но они есть у «Единой России» и ОНФ. Вопрос о том, насколько законными методами собирается действовать «Единая Россия», еще требует изучения.

Вторая часть касалась прошедших 17 декабря выборов в городском округе Клин. Предметом обсуждения стали действия УИК № 870 в Клинском доме-интернате для престарелых и инвалидов. На видео, которое снял член УИК с ПСГ Артем Важенков, было видно, как члены УИК в коридоре выдавали пачки бюллетеней сотруднице интерната, она заходила с ними в комнаты, выходила оттуда с заполненными бюллетенями и опускала их в переносной ящик.

Нарушения закона были налицо, но оказалось, что бюллетени в переносном ящике были признаны недействительными не только (или даже не столько) по этой причине, а еще из-за неправильного оформления заявлений на выездное голосование.

Однако самым интересным было обсуждение. Оказывается, причина таких действий в том, что престарелые избиратели не хотели видеть никого, кроме сотрудников интерната. А действия сотрудников, мол, соответствуют пункту 10 статьи 64 Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав...», который разрешает избирателю, не имеющему возможности самостоятельно заполнить бюллетень, воспользоваться помощью другого избирателя.

Дальше пошел разговор о том, что такие ситуации, как здесь, требуют специального регулирования. Наверное, это так, но ведь очевидно одно: ни члены УИК с ПРГ, ни член УИК с ПСГ не имели возможности убедиться, что это избиратели выразили свою волю, а не сотрудник интерната заполнил бюллетени по своему произволу. И это даже важнее, чем формальные нарушения пункта 10 статьи 64 и других положений закона, которые тоже имели место.

Любопытно, что никто из членов ЦИК, из представителей облизбиркома или ТИК никак не отреагировал на сообщение Артема Важенкова, что директор Клинского дома-интерната для престарелых и инвалидов (Н.Н. Балясникова) являлась кандидатом на этих выборах (кандидатом по списку «Единой России»). А ведь из этого следовало, что «помощь» избирателям в заполнении бюллетеней оказывало лицо, находившееся в непосредственном подчинении кандидата (или, как минимум, для этого лица голосование его подопечных не было тайной). Правда, в перечне тех, кто не имеет права оказывать помощь, такие лица не значатся.

Но вот тут-то как раз важна не только буква, но дух закона. 

Н.И. Булаев правильно отметил, что вопрос имеет и юридическую, и нравственную сторону. Но одинаково ли мы понимаем то и другое?

Члены ЦИК говорили, что нужно уважать пожилых людей. Что они имеют конституционное право голосовать. И никому не пришло в голову, что они также имеют конституционное право не голосовать.

А вот с этим, на мой взгляд, серьезные проблемы. Опять-таки, никто не акцентировал внимание на контрасте: в целом явка по городу составила 21%, а в интернате голосовали все подряд. Неужели у этих людей больший интерес к муниципальным выборам, чем у активно живущих граждан?

Между прочим, в странах, где участие в выборах обязательно и за неучастие штрафуют, на пожилых людей это требование не распространяется. Там понимают, что таким людям может быть уже не до выборов.

Можно, конечно, подвернуть сомнению утверждение Артема Важенкова, что те жители интерната, которых он видел, не понимали смысла происходившего. Но оно как-то вполне соответствует моим (и, уверен, не только моим) представлениям о таких людях.

Да, есть немало таких, кто при физической немощи сохранил ясный ум и интерес ко всему окружающему. Но ведь немало и тех, кто деградирует не только физически. Или даже не деградирует, но уходит в себя, теряет интерес ко всему внешнему.

И у меня естественный вопрос: неужели те старики, кто не хочет видеть даже членов УИК с ПРГ, готовы осознанно голосовать, понимают, какие проходят выборы и кто на них баллотируется?

И не является ли безнравственным заставлять таких людей голосовать?

Впрочем, не знаю, что хуже: когда заставляют ничего не понимающих людей голосовать, или когда за них заполняют бюллетени даже без их ведома. Но в любом случае их цинично используют для получения определенной партией или определенным кандидатом лишних, не заработанных голосов.

Вообще по ходу обсуждения я услышал много любопытного. От зам. председателя областного правительства, который объяснил отказ администрации от мобилизации избирателей тем, что социология обещает достаточную явку. От председателя ТИК, который через два дня после подведения результатов выборов не помнит, сколько партий было допущено к распределению мандатов. А также от зампредседателя ЦИК, который гордится тем, что занимался выборами еще в 1970-е годы (и сразу возникло ощущение, что он не прочь сделать наши выборы такими же, как в те годы).

В общем, общее впечатление: мы по-прежнему говорим на разных языках и плохо понимаем друг друга.