Как прошел круглый стол в СПЧ по вопросам электоральной статистики

Вчера я принимал участие в круглом столе по вопросам электоральной статистики Мониторинговой группы СПЧ. Речь шла о возможности статистического выявления аномалий в официальных итогах голосования.

Участники круглого стола делились на две неравные группы. Меньшая часть (автор этих строк, Андрей Бузин, Роман Удот, Лилия Шибанова, Илья Шаблинский) ратовала за использование наработанных к настоящему времени статистических методов. Большая часть выражала сомнения с той или иной степенью категоричности. Надо признать, что наши оппоненты подготовились к этому мероприятию значительно лучше нас.

Первым из нашей команды выступил Роман Удот, показавший свою презентацию. Он сделал упор на фактах совпадения с точностью до одной десятой процента результатов «Единой России» на большинстве участков одного ТИК в 2016 году. Самый известный случай – Саратов, но эксперты выявили 51 ТИК в 11 регионах с подобными «сгустками» (где-то диапазон совпадающих значений был побольше – до 2%, но в целом вероятность совпадений оценивалась как весьма низкая).

Как показало обсуждение, эти факты на ряд участников круглого стола (в частности, на ведущего Михаила Федотова) произвели большее впечатление, что все остальные данные. Однако Роман выступал, не учитывая специфики аудитории. То, что легко воспринималось среди коллег, давно занимающихся контролем на выборах, здесь вызвало у многих неприятие и настраивало их враждебно.

Вторым пришлось выступать мне. Я лишь накануне вернулся из туристической поездки и не был готов к выступлению, тем более надеялся, что будут выступать более подготовленные Андрей Бузин и Сергей Шпилькин. Но Бузин опоздал из-за лекций в вузе, где он преподает. А Шпилькин вообще не счел нужным участвовать в этом сомнительном с его точки зрения мероприятии.

В результате я выступал экспромтом и без картинок, пытаясь дать общую картину состояния исследований в данной области. Судя по дальнейшей дискуссии, многое из того, что я говорил, не было воспринято.

Позже выступил опоздавший Андрей Бузин. Он показывал свои графики распределения явки по УИК. На людей, не владеющих математикой, они впечатления не произвели. А некоторые из владеющих математикой уводили спор в сторону вопроса, какой формуле подчиняется распределение. То, что распределение построено на основе эмпирических данных, их не удовлетворило.

Что касается наших оппонентов, то они выступали весьма разнообразно. Был даже один, основной пафос которого заключался в том, что надо защищать страну, а не выполнять задания извне. Более содержательных аргументов у него не было.

Некоторые (особенно четко известный электоральный юрист и политтехнолог, а ныне председатель Ярославского обилзибркома Олег Захаров) пытались нас убедить, что итоги голосования вообще нельзя описывать методами математической статистики. В этом нет ничего нового: неверие в науку вообще и в возможности математики в частности проявлялись на всех этапах развития различных наук.

Многие делали упор на то, что метод Шпилькина основан на распределении Гаусса, а итоги голосования этому распределению не подчиняются. Мы с Бузиным пытались втолковать, что на самом деле метод Шпилькина никак на Гаусса не опирается, но они ссылались на одну из публицистических статей Сергея, где тот говорил о Гауссе. В цитированных ими фрагментах тоже не было утверждения, что метод основан на Гауссе, но их это не волновало. Сам метод им, похоже, не знаком, на нашу книгу «Преступление без наказания» никто не ссылался, да и на серьезные статьи Шпилькина тоже.

Что касается Гаусса, смысл ссылок на него лишь в том, что получаемые нами распределения при отсутствии фальсификаций близки к гауссовым – это достаточно крутые колоколообразные кривые. Но, конечно, они не являются в точности гауссовскими. Но оппонентам важно было приписать нам ложное утверждение, чтобы потом его с умным видом опровергать.

Были также утверждения, что в ряде стран графики также получаются аномальными в нашей терминологии. С этими случаями еще надо будет детальнее разбираться. В некоторых случаях сразу видно, что графики, хоть и не гауссовские, но вполне нормальные по нашим понятиям. В других есть подозрения в некачественном построении.

Оппоненты также неоправданно много внимания уделяли вопросу о неоднородности российского электората. Тут опять-таки шла борьба с вымышленным противником. Да, Шпилькин как-то сказал, что российский электорат однороден. Но не надо же все понимать буквально и абсолютно. Если бы электорат был абсолютно однороден, то саратовский феномен был бы нормой, а не аномалией. Но неоднородность российского электората наши оппоненты явно преувеличивают. А главное – в другом. Все их рассуждения как раз сильно теоретизированы. А эмпирические данные говорят о том, что неоднородность не мешает тому, что кривые распределения оказываются вполне колоколообразными (или, как говорят математики, унимодальными) – безо всяких дополнительных горбов. Объяснение тут простое: нет резкого разрыва между разными группами электората, а есть плавные переходы. Я об этом говорил, но меня не захотели услышать.

Отдельно хотел бы остановится на примечательном факте. Игорь Борисов сослался на защищенную в прошлом году диссертацию Никиты Шалаева. Это действительно первое в нашей стране серьезное научное исследование в данном направлении. Но что любопытно. Вот Борисов цитирует один из выводов Шалаева: нет связи между явкой и поддержкой кандидатов. Но ведь это как раз и является доказательством верности того постулата, на котором основаны методы Собянина–Суховольского и Шпилькина, в чем до сих пор сомневаются наши оппоненты. Борисов очевидно сам не понимает, о чем говорит. С другой стороны, проигнорирован важнейший вывод Шалаева: «В нормальных условиях результаты голосования по признаку географической близости электората являются хорошо согласованными в разрезе долей го­лосов, набранных лидирующими кандидатами». Иными словами, любые сильные расхождения между результатами соседних участков требуют дополнительного разбирательства – то, что нам было интуитивно понятно, получило научное подтверждение.

Общий же настрой оппонентов был в том, что методы несовершенны, поэтому их нельзя применять. Это абсолютно ошибочная точка зрения. Да, методы несовершенны, как, впрочем, чаще всего и бывает с научными методами. Но только путем применения их можно совершенствовать. При этом некоторые оппоненты игнорировали тот наш тезис, что эти методы призваны в первую очередь выявить подозрительные участки и территории. Которые в дальнейшем нужно будет проверять уже путем анализа конкретных обстоятельств.

Слушая оппонентов, я сразу делил их на две группы: на тех, кого можно будет переубедить, и на тех, кого пытаться убеждать бесполезно. Критерий очень простой: если у человека есть сомнения, если он пытается разобраться и вникнуть в суть – с ним есть смысл дальше разговаривать. Если ему уже все ясно, и он лишь оглашает приговор – с ним тоже все ясно.

Я все больше убеждаюсь в необходимости серьезного обсуждения проблем исследования электоральной статистики. Я это осознал еще полтора года назад, но все не получалось собрать действительно профессиональный состав, включая тех же Шпилькина, Шалаева, а также тех оппонентов, кто реально готов вникнуть в проблему. Но без паразитов.

Надеюсь, что это все же удастся сделать – на одной из вузовских площадок.

Своими впечатлениями от круглого стола в СПЧ также поделились и член Совета  «Голоса» Роман Удот и сопредседатель движения Андрей Бузин.