Договорные матчи: как кандидаты конкурируют на выборах

На выборах глав регионов, прошедших 10 сентября 2017 года, не было реальной конкуренции. Такой вывод сделали эксперты движение «Голос», проанализировав итоговые финансовые отчеты кандидатов, в новом докладе о финансовом аспекте оценки уровня конкурентности выборов.

Оппозиционные политические партии отказались от серьезного финансирования избирательных кампаний своих кандидатов в главы регионов. При этом собственные возможности кандидатов по привлечению ресурсов оказались очень ограниченными, либо сами кандидаты даже не ставили своей целью реальное участие в политической борьбе.

В условиях отсутствия ресурсов для ведения даже подобия избирательной кампании у своих формальных конкурентов, «административные кандидаты» и их штабы были вынуждены оказывать не только организационную поддержку своим «оппонентам» (например, по преодолению «муниципального фильтра»), но и в некоторых случаях прямо заниматься привлечением финансовых ресурсов в их избирательные фонды — в том числе, через организации, связанные с «Единой Россией» и органами исполнительной власти всех уровней.

Аналитический доклад

Финансовый аспект оценки уровня конкурентности избирательных кампаний на выборах высших должностных лиц субъектов Российской Федерации 10 сентября 2017 г.

К концу октября 2017 г. были опубликованы итоговые финансовые отчеты кандидатов в губернаторы и главы республик тех регионов, где такие выборы проходили 10 сентября 2017 г. Движение в защиту прав избирателей «Голос» подготовило несколько аналитических докладов, в которых анализируется финансовая прозрачность прошедших избирательных кампаний. Первый доклад был посвящен оплате услуг политических консультантов, работавших на кандидатов, победивших на выборах глав регионов. Мы представляем вам второй доклад — он посвящен оценке уровня конкурентности прошедших выборов с финансовой точки зрения.

При обсуждении прошедших 10 сентября 2017 г. выборов глав регионов, одним из самых дискуссионных вопросов оказалась оценка уровня их конкурентности. Публичные оценки колебались от утверждения, что конкуренция на выборах 2017 г. принципиально не отличалась от выборов начала 2000-х годов, когда выборы губернаторов не были отягощены так называемым «муниципальным фильтром», до прямо противоположных заявлений со всеми возможными промежуточными вариантами.

Так, в Российском общественном институте избирательного права (РОИИП) утверждали, что «применение муниципального фильтра позволяет поддерживать стабильный уровень конкурентности на выборах», который принципиально не отличается от уровня 2005 г.

Политолог Дмитрий Орлов, который по данным СМИ сам участвовал в прошедших выборах в качестве политического консультанта, писал о том, что конкуренция была, но носила «нишевый характер». 

В Экспертном институте социальных исследований (ЭИСИ) предпочли говорить о различных типах конкуренции на прошедших выборах — конкуренции за президентское доверие, конкуренции в виде торга элит и формирования коалиций, конкуренции за муниципальных депутатов и конкуренции за избирателей. 

Председатель правления Центра политических технологий Борис Макаренко оценил конкуренцию на прошедших выборах как крайне низкую. Политтехнологи Илья Гращенков и Олег Бондаренко назвали разговоры о том, что выборы прошли по конкурентному сценарию «лукавством». В Комитете гражданских инициатив (КГИ) также заявили, что институт «муниципального фильтра» серьезно ограничивал конкуренцию на прошедших выборах. 

В Таблице 1 член Совета движения «Голос» Аркадий Любарев сделал максимально корректное сравнение прошлых и нынешних выборов глав регионов. За базу сравнения были взяты 2001–2005 годы, до отмены прямых выборов, когда прошло примерно такое же количество кампаний, охвативших почти все регионы и выборы за период 2012–2017 годы, уже после восстановления прямых выборов глав регионов. Наглядно видно, что уровень реальной конкуренции с введением «муниципального фильтра» значительно снизился. 

Таблица 1. Сравнение уровня конкурентности на выборах глав субъектов Российской Федерации в 2001–2005 и 2012–2017 гг. 

Примечание: эффективное число кандидатов (ЭЧК, индекс Лааксо-Таагеперы) — принятый в политологии показатель реальной конкуренции. Он рассчитывается как i=1n1vi2, где n — число кандидатов, vi — доля голосов, поданных за i-го кандидата от числа действительных бюллетеней. При одинаковом числе полученных кандидатами голосов ЭЧК будет равно числу кандидатов, при стремлении доли голосов за лидера к 100% ЭЧК будет стремиться к 1. Чем больше значение ЭЧК, тем выше уровень реальной конкуренции. 

Все указанные выше оценки базировались на анализе числа кандидатов и полученных ими результатах. 

Движение «Голос» посмотрело на проблему конкурентности прошедших выборов с точки зрения финансовых ресурсов, которыми обладали кандидаты. Мы анализировали официальные финансовые отчеты кандидатов и сведения о поступлении и расходовании средств избирательных счетов, представленные «Сбербанком» в избирательные комиссии, организующие выборы. Всего были проанализированы финансовые отчетные документы в 13 регионах, где их удалось найти. Это республики Бурятия, Карелия, Марий Эл и Удмуртия, Пермский край, Калининградская, Кировская, Новгородская, Рязанская, Саратовская, Свердловская, Томская и Ярославская области. 

В этих регионах суммарное количество голосов, полученных победившими кандидатами, в три раза превосходит количество голосов, отданных за всех их оппонентов вместе взятых. Обращает на себя внимание, что и соотношение размеров избирательных фондов, потраченных победителями и их конкурентами, такое же — суммарный избирательный фонд 13 победителей составил 433,9 млн руб., а всех их оппонентов — 144 млн руб. 

Более ярко эта ситуация видна при анализе на уровне регионов. Следующая диаграмма представляет соотношение трех крупнейших избирательных фондов для каждого из субъектов федерации.

На диаграмме видно, что лишь в двух регионах, Карелии и Новгородской области, избирательные фонды оппозиционных кандидатов были хоть сколько-нибудь сопоставимы с размером фонда победителя. Во всех остальных случаях даже объединение избирательных фондов всех оппонентов «административного кандидата» не позволяло им рассчитывать на достойный результат. 

Это особенно бросается в глаза при анализе финансовых ресурсов, которыми обладают оппозиционные парламентские партии. Так, в 2016 г. КПРФ только из федерального бюджета получила 1,4 млрд руб., «Справедливая Россия» — 1 млрд руб., ЛДПР — 0,8 млрд руб. Однако, как показывает опыт предыдущих лет, парламентская оппозиция предпочитает ограничивать свои расходы на участие в региональных и местных выборах. Например, в 2015 г., когда не было федеральных выборов, доля расходов указанных партий на участие в выборах составляла от 4,8% до 13% от всех расходов партии. 

При этом, именно финансовая поддержка со стороны партии явилась материальной основой победы «административных кандидатов» — более 70% поступлений в суммарный избирательный фонд победителей составили перечисления от «Единой России». 

Еще 14,6% составили пожертвования со стороны общественных организаций, которые чаще всего также аффилированны с партией. Так, региональные фонды поддержки регионального сотрудничества и развития (ФПРСР), созданные «Единой Россией», в сумме пожертвовали кандидатам в главы регионов 7,3 млн руб., 37 млн руб. — Фонд народных проектов, 10 млн руб. — Фонд поддержки будущих поколений. Как мы уже отмечали год назад, последние два фонда имеют одинаковый состав учредителей: в него входят Алексей Гришковец, Юрий Пузыня и Ольга Шабалина. Алексей Гришковец в разное время проработал на различных юридических должностях в «Единой России»: был советником первого зампреда фракции «Единой России» в Госдуме, руководителем юридической службы партии. Кроме того, адрес регистрации фондов: Москва, пер. Банный, д. 3 — совпадает с адресом нахождения центрального офиса «Единой России». 

Таким образом, реальный вклад партии в избирательные фонды победивших кандидатов может быть оценен даже выше заявленных 275 млн руб. Хотя проблема с пожертвованиями со стороны общественных организаций заключается том, что поступления от этих структур непрозрачны для избирателей. Так, на сайте Министерства юстиции России нет ни одного финансового отчета у московского Фонда развития социальной ответственности «Митаком», Карельского и Свердловского ФПРСР, хотя эти организации прямо участвуют в финансировании политической деятельности. В сумме три эти организации в 2017 г. пожертвовали в избирательные фонды кандидатов в главы регионов 16 млн руб. Годом ранее, на выборах депутатов Государственной Думы России, Карельский и Свердловский ФПРСР пожертвовали в различные избирательные фонды партии и выдвинутых ею одномандатников 33,5 млн руб. 

Учитывая ограниченность ресурсов, которые оппозиционные парламентские партии направили на поддержку своих кандидатов, можно утверждать, что они изначально не планировали реально участвовать в борьбе за посты глав регионов в рассматриваемых регионах. Фактически, можно говорить о том, что избиратели на этих выборах увидели классические «договорные матчи», которые не имеют отношения к реальной конкуренции. В некоторых случаях это становится еще более очевидно при анализе состава доноров кандидатов. 

Самый показательный в этом смысле случай произошел в Новгородской области, где на счет кандидата в губернаторы от партии «Патриоты России» поступило пожертвование в 300 тыс. руб. от Новгородского ФПРСР, созданного «Единой Россией».

На этих выборах также имелись случаи, когда кандидаты от разных политических партий имели общих доноров. Так, в Карелии ООО «Другорецкое» перечислило по 1 млн руб. сразу двум прямым конкурентам — Артуру Парфенчикову от «Единой России» и Евгению Ульянову от КПРФ. Можно было бы в такой ситуации предположить, что собственники компании просто не хотели «складывать яйца в одну корзину» и в условиях острой борьбы решили поддержать каждого из двух основных конкурентов. Однако результаты выборов наглядно показывают, что такой мотивации быть не могло — Артур Парфенчиков получил 61%, а кандидат от КПРФ занял лишь третье место, набрав 12%. 

Несколько иная ситуация сложилась с пожертвованиями московского Фонда развития социальной ответственности «Митаком» — НКО выступила донором кандидатов от разных партий в двух разных регионах. Так, в Пермском крае 3 млн руб. от организации получил кандидат от «Единой России» Максим Решетников, сформировавший самый большой избирательный фонд среди всех кандидатов 2017 г. (более 76 млн. руб) и победивший своих «конкурентов» за явным преимуществом (82%), а в Рязанской области 6 млн руб. (почти весь свой фонд) получил представитель эсеров Сергей Пупков, набравший менее 1,5%. 

В той же Рязанской области другого кандидата-аутсайдера — Александру Перехватову от «Партии Роста», набравшую 1% голосов — на 2 млн руб. проспонсировала другая общественная организация — Фонд «Национальный проект XXI век», аффилированный с Федерацией профсоюзов Свердловской области. Кроме того, что сама связка профсоюзов и партии предпринимателей выглядит несколько натянутой, а вложения явно не оправдались, обращает на себя внимание также наличие в недавнем прошлом у НКО-донора значительной государственной поддержки. На протяжении 2015–2016 гг. организация реализовывала т. н. «президентский грант», по которому должна была получить более 8 млн руб. Проект «Трудовая летопись Отечества — народный выбор» предусматривал создание «материнского» сайта и 85 «дочерних» региональных сайтов для организации интернет-голосования «по выбору наиболее важных индустриальных, инфраструктурных и социальных проектов, а также заслуженных представителей трудового сообщества». Нам удалось найти упоминание о таком голосовании лишь на одной вкладке сайта организации. 

Наличие партнерских отношений с государством в России является крайне нетипичным для доноров кандидатов, представляющих оппозиционные партии. Ранее движение «Голос» уже отмечало, что среди компаний-доноров политических партий в 2015 г., получивших относительно крупные госконтракты, более 90% пришлось на компании-доноры «Единой России», остальные средства получили юрлица, финансирующие партии «патриотической» направленности. Похожая ситуация наблюдалась и в 2016 г. — более 61% компаний-доноров «Единой России» оказались господрядчиками. Причем, как отмечали авторы исследования, не учитывались ситуации, когда госконтракты выигрывали не сами компании-доноры, а аффилированные с ними структуры. 

В этой ситуации довольно странно выглядит Пермский край, где государственные подрядчики довольно активно финансово поддерживали кандидатов, которые должны были обозначать конкуренцию на прошедших выборах. Так, 580 тыс. руб. от ООО «АртИнвестГрупп» получил представитель ЛДПР Олег Постников, набравший в итоге менее 4%. Компания-донор только за 2016–2017 гг. получила от государственных и муниципальных предприятий Пермского края госконтракты на 364 млн руб. Еще четыре госконтракта на 15 млн руб. получил учредитель компании Ара Мовсисян в конце июля — августе 2017 г., то есть в разгар избирательной кампании. 

Другой пермский кандидат, глава регионального отделения партии «Патриоты России» Андрей Степанов, сыгравший роль «технического кандидата» и набравший в итоге 1,6% голосов, получил 600 тыс. руб. от ЗАО «Перминжсельстрой» (получило в 2016 — 2017 гг. госконтракты на 832 млн руб., на сайте «Российской инженерной академии» указано, что производственная программа компании формируется прежде всего на аукционной и конкурсной основе). Еще 600 тыс. руб. тому же кандидату пожертвовал другой крупный господрядчик — ООО «Евродорстрой». 

Представительница КПРФ на выборах губернатора Пермского края адвокат Ирина Филатова (набрала 7,5% голосов) получила финансовую поддержку (300 тыс. руб.) от АО «Пермский мукомольный завод», 34% акций которого принадлежит Объединенной зерновой компании, т. е. фактически — российскому правительству. 

Выводы 

1. Оппозиционные политические партии отказались от серьезного финансирования избирательных кампаний своих кандидатов в главы регионов на выборах 2017 г. При этом собственные возможности кандидатов по привлечению ресурсов оказались очень ограниченными, либо сами кандидаты даже не ставили своей целью реальное участие в политической борьбе.
2. В условиях отсутствия ресурсов для ведения даже подобия избирательной кампании у своих формальных конкурентов, «административные кандидаты» и их штабы были вынуждены оказывать не только организационную поддержку своим «оппонентам» (например, по преодолению «муниципального фильтра»), но и в некоторых случаях прямо заниматься привлечением финансовых ресурсов в их избирательные фонды — в том числе, через организации, связанные с «Единой Россией» и органами исполнительной власти всех уровней. 

Таким образом, финансовый анализ прошедшей избирательной кампании по выборам глав регионов заставляет говорить об отсутствии реальной конкуренции на указанных выборах. Участие «конкурентов» избранных глав регионов, допущенных к выборам, с самого начала носило договорной характер.