Технологии фальсификаций
Тема фальсификаций на выборах, по всей видимости, ещё не скоро утратит свою актуальность. Во всяком случае, явных предпосылок к оздоровлению ситуации пока не имеется.
Излишне говорить о том, что подлоги — это не выдумки и не сказки. Они объективно существуют и серьёзно искажают результаты голосования. Но как это всё работает и каков механизм подтасовок?
Почти все фальсификации можно свести к двум основным методам, которые могут комбинироваться или применяться по отдельности.
Один из них – незаконное добавление голосов. Многие наверняка слышали короткое и ёмкое слово «вброс». К этому же способу можно отнести «карусели» и приписки.
Второй метод – перераспределение голосов в ходе сортировки, подсчёта и подведения итогов.
Однако такая классификация ещё ничего не говорит о сравнительной эффективности двух описанных приёмов. Чтобы оценить влияние каждого из них на результаты голосования, нужно по крайней мере понять примерный масштаб искажений.
В качестве фактического материала я буду использовать данные анализа видеозаписей с избирательных участков Казани, полученных с выборов Госдумы 2016 года, и открытые источники. На основе сведений ГАС «Выборы» я построил такую диаграмму:
Здесь представлены результаты партии «Единая Россия». По вертикальной шкале отражаются проценты от 0 до 100. По горизонтальной шкале — порядковые номера 448-и избирательных участков Казани. Сама диаграмма пропорционально разбита на семь частей, соответствующих районам города. Зелёными точками обозначены участки, где удалось не допустить серьёзных искажений, и мне известны имена работавших там людей, которые в трудных условиях противодействия смогли защитить достоверность итогов.
Сравнение даёт возможность «взвесить» административный ресурс. В то время как средний результат 26-и контрольных участков (зелёных) составил 48,7%, показатель по всему остальному городу достиг 75,0%. Разница свыше 26%. На диаграмме отчётливо видна также и «главная последовательность» в виде полосы, проходящей через весь город.
Вернемся теперь к первому приёму фальсификаторов. Добавление голосов неизбежно влечёт за собой формальное увеличение числа проголосовавших.
Подсчёт явки по видеозаписям показал её завышение на 137-и участках почти на 32 тыс. человек. Реальное число избирателей, опустивших бюллетени в урны, составило 136871 человек, а 8-я строка протоколов на этих же участках дала в сумме 168584 обнаруженных бюллетеня в стационарных ящиках для голосования.
Это данные сайта Ассоциации наблюдателей Татарстана на 16 сентября 2017 года, опубликованные в «Таблице фальсификаций».
В целом, надёжные сведения по явке были получены со 163-х избирательных участков. Численный состав этих участков (363666 чел.) охватывает 39,8% от общегородского списка (912956 чел.). Относительное завышение по ним – 19,2% от реального числа проголосовавших, а средний дефект явки в расчете на один участок – 193-194 человека.
Можно ли экстраполировать эти параметры на весь город? Нет, нельзя, поскольку отбор изначально не был случайным. В работу отдавались в первую очередь наиболее «подозрительные» участки из-за аномально высокой явки, завышенных показателей «Единой России», исходя из информации о нарушениях, поступившей от наблюдателей, и т. д.
В то же время, усреднённый показатель активности избирателей не зависит от предпочтений исследователей и его вполне можно распространить на всю Казань, тем более что выборка была достаточно репрезентативна и довольно равномерно представляла все районы города. Исходя из этого, на выборах 2016 года вычисленная средняя явка по Казани (без учёта надомного голосования) составила 45,3% против официальных 52,1%. Таким образом, относительное завышение от реального числа проголосовавших можно оценить в 15%. В абсолютной величине это 62400 приписанных избирателей на весь город, а в расчёте на один участок – 139 человек. Понятно, что эти цифры отражают ни что иное, как количество добавленных голосов.
Насколько это много и как сильно повлияло на результат? Для того чтобы ответить на этот вопрос, возьмём некий обобщенный и усреднённый казанский участок. Там проголосует 947 избирателей (вместе с надомниками), а «Единую Россию» поддержат 461 человек (48,7%). Приведённая ранее диаграмма делает такое допущение вполне правдоподобным.
Далее добавим правящей партии еще 139 голосов (средний вброс). В результате несложных вычислений — (461+139)/(947+139)х100% — найдем результат: 55,3%. Получается приращение результата «Единой России» на 6,6%. Но диаграмма нам показала более 26%. Где же остальное?
Выходит, что первый приём фальсификаторов объясняет лишь четверть величины искажения. Очевидно, что решающее значение на итоги голосования имеет второй метод, связанный с кражей чужих голосов или, выражаясь более деликатно, с их перераспределением.
А что можно сказать о перераспределении голосов? Пожалуй, лишь то, что этот способ действительно применяется. Серьёзной статистики здесь нет, поскольку выявить такую фальсификацию по видеозаписям крайне трудно. Для этого нужны достаточно благоприятные условия обзора стола подсчёта и хотя бы частичное соблюдение процедур сортировки. Только в этих случаях можно отследить реальное распределение бюллетеней по разным пачкам.
В ходе анализа видеозаписей 2016 года удалось таким образом исследовать только семь участков. И на всех семи было обнаружено перераспределение голосов избирателей, причём везде в пользу «Единой России» и её кандидатов. Этого вполне достаточно, чтобы понять, где именно таится главная опасность для итогов голосования.
Оценить эффективность разных приёмов можно и по результатам первой работы казанских активистов по видеозаписям с выборов Президента РФ 2012 года. Её результаты были опубликованы в рамках проекта «100 избиркомов Казани. Таблица фальсификаций».
В этой сотне нашлись 97 участков с завышением явки и 12 участков с перераспределением голосов из всех 12-и исследованных по процессу сортировки.
Вычисления, аналогичные проделанным по 2016 году, показывают, что в 2012 году явка по городу была завышена на 41 тысячу избирателей, а в расчёте на один участок – на 91 человека. Таким образом, дефект явки оказался в полтора раза меньше, чем в 2016 году. Вычисленная средняя активность в 2012 году (без учёта надомного голосования) была на треть больше, чем в 2016-м, и составляла 60,3% против официальных 64,8%.
Приписки и вбросы добавили к результату кандидата Путина в Казани не более 3%. Зато эффект от перетасовок я оцениваю в 19%. В качестве иллюстрации привожу диаграмму, аналогичную первой:
Тогда в роли «эталонных» участков выступила группа из 29-и участков в Московском районе Казани, где работала команда наблюдателей, подготовленная в своё время координатором казанской коалиции «За честные выборы» Игорем Веселовым.
Сравнение выборов 2012 и 2016 годов показывает тенденцию к увеличению долевого вклада технологии добавления голосов. Связано это, по всей видимости, со снижением активности избирателей. Чем меньше людей приходит на выборы, тем эффективнее приписки. Однако главным методом в обоих случаях являлась перетасовка.
Приведенные расчёты избавляют от иллюзий, будто бы основные фальсификации связаны с эпизодами вбросов, ролики о которых в избытке имеются в YouTube. Однако их опасность также нельзя недооценивать. Вбросы и «карусели» могут быть использованы не только для генерации голосов, но и для их перераспределения. При условии, что не затрагиваются списки избирателей, к моменту подсчёта образуется избыток «правильных» бюллетеней, который может быть использован для удаления эквивалентного количества «неправильных», с их последующим переводом в разряд неиспользованных и погашенных.
Если для создания избыточного числа бюллетеней используются только карусельщики, то подсчёт по видеозаписи должен показать отрицательный дефект явки. То есть число видимых избирателей должно быть значительно больше, чем количество бюллетеней, якобы обнаруженных в стационарных ящиках для голосования, отражённое в 8-й строке протокола.
Пока нет оснований говорить о том, что такая изощренная технология широко распространена. Однако среди 142-х участков, внесённых в «Таблицу фальсификаций» по выборам 2016 года, нашлось два таких (№№ 61 и 349), где было выявлено значительное занижение явки.
Можно ли сказать, что данный обзор приёмов фальсификаторов является полным? Такой уверенности нет. В частности, у меня есть сильное подозрение на существование третьей технологии, которая заключается в том, что итоги голосования могут изготавливаться вообще вне всякой связи с реальными бюллетенями. Описанный метод уже нельзя будет отнести ни к добавлению, ни к перераспределению голосов. Избиратели при этом превращаются в статистов, а сам процесс голосования в его имитацию. Подсчёт в этом случае просто симулируется, а любая аналитика становится бессильной. Возможно ли такое? Во всяком случае, узнав о подобном, я бы сильно не удивился.
Настоящее исследование выполнено на основе данных, полученных в отдельно взятом миллионном городе, однако нет серьёзных препятствий к тому, чтобы подобные технологии распространились в других городах и регионах. В качестве примера представляю диаграмму по городу Саратову, где на выборах в Госдуму 2016 года обнаружилось значительное количество участков с результатом «Единой России» в 62,2%:
Председатель ЦИК РФ Элла Памфилова сочла такую аномалию несущественной. У меня нет данных о реальной явке и результатов других исследований, но чёткая прямая линия, проходящая через весь город, представляет собой явный след искусственного воздействия на итоги голосования. Глядя на эту линию, я скорее поверю в существование марсиан, нежели в честные выборы в Саратове. Многих председателей следовало выгнать с работы ещё в прошлом году и такая реакция, безусловно, способствовала бы предотвращению нынешних скандалов в том же городе.
Более свежий пример – это Северная Осетия. Reuters опубликовал статью о выборах в России 10 сентября 2017 года. Во Владикавказе на участке №333 корреспонденты обнаружили более чем семикратное превышение официальной явки над реальной. Я не могу оценить достоверность таких данных, поскольку о реальной явке предпочитаю говорить, опираясь на видеозаписи, которых у меня нет, но некоторые моменты может прояснить очередная диаграмма с результатами «Единой России»:
Участок №333, где были журналисты, отмечен красным цветом и, по всей видимости, он не сильно отличается от соседних.
Во Владикавказе имеются две территориальные комиссии и здесь можно совершенно чётко отделить одну от другой. Прямая линия на уровне 73% полностью соответствует Левобережной территориальной комиссии, охватывающей участки с 282-го по 347-й и с 362-го по 366-й. Понятно, что избиратели не могут так одинаково голосовать. Правобережная комиссия в этом плане выглядит куда более естественно и правдоподобно.
В отличие от Казани, ни по Саратову, ни по Владикавказу я не могу количественно оценить степень искажения результатов. Для этого у меня нет достаточных данных. Однако эти примеры дают наглядное представление о недобросовестности избирательных комиссий и существующих проблемах в организации и проведении выборов.
