Снова о муниципальном фильтре
О муниципальном фильтре я писал неоднократно — как в блоге, так и в докладах и книгах по мониторингу выборов. Но сейчас об этом фильтре стали снова много писать. В Центризбиркоме и в Администрации Президента, видимо, уже осознали, что тут «над что-то менять».
Вот «Коммерсантъ» приводит слова Эллы Памфиловой, сказанные на совещании в Пятигорске: «Глава ЦИКа заявила, что полностью отменять его не стоит, поскольку если не ставить никаких фильтров, то „вы сами завтра, извините, взвоете, какие проходимцы пошли и фейковые партии“. По ее мнению, нужно сделать фильтр более демократичным, пересмотреть планку в 10%, которую установили заксобрания в ряде регионов, как, например, в Ставропольском крае. Возможно, стоит дать право депутатам ставить не одну подпись, а несколько, чтобы фильтр „не служил препятствием для крупных конкурентов“, сказала Элла Памфилова».
И тут же приводятся слова Валентины Матвиенко: «Фильтр был принят, „чтобы не допустить к выборам случайных людей“ и чтобы „не превращать выборы в несерьезную историю“».
В связи с этим я хочу достаточно подробно изложить свою позицию.
Очевидно, что губернаторские выборы после их восстановления в 2012 году стали неконкурентными. Это легко видеть по всем количественным показателям — особенно в сравнении с теми же выборами до 2004 года. Исключений на 71 прошедшую кампанию можно посчитать по пальцам одной руки.
Если использовать терминологию спикера Совета Федерации, губернаторские выборы «превратили в несерьезную историю». Впрочем, я уверен, что сделали это вполне осознанно. Но теперь, когда поставлена задача вернуть доверие к выборам, приходится решение 2012 года пересматривать. Поскольку вернуть доверие общества к выборам без конкуренции не получится.
Однако надо понимать, что неконкурентными губернаторские выборы стали в силу трех факторов. Первый — это тот самый муниципальный фильтр. Но есть еще два фактора.
Второй фактор — отсутствие самовыдвижения. Отмечу, что это единственные мажоритарные выборы в России, где не предусмотрено самовыдвижение (за исключением четырех регионов). Даже на президентских выборах оно есть. А анализ показывает, что самовыдвиженцы имеют лучшие шансы на победу, чем кандидаты от оппозиционных партий.
Третий фактор — проведение выборов, в том числе и досрочных, в единый день голосования. Плюс практика назначения исполняющим обязанности того, кто затем выдвигается от «партии власти» или при ее поддержке. В этот раз несколько глав будут к моменту избрания исполнять обязанности уже 14 месяцев. В результате сменяемость глав есть (как она была и ранее), но выборы тут совсем ни при чем, на них лишь легитимируется президентский назначенец.
Таким образом, для возвращения выборам конкурентности надо пересматривать все три фактора. Если, конечно, такая задача стоит.
Теперь о самом муниципальном фильтре. Точнее, о той системе муниципального фильтра, которая действует уже шестой год. Напомню, что фильтр — трехслойный. Во-первых, нужно собрать подписи 5 — 10% всех муниципальных депутатов и избранных на прямых выборах глав. Во-вторых, нужно собрать подписи 5 — 10% муниципальных депутатов и избранных глав верхнего уровня (муниципальных районов и городских округов). В-третьих, подписи депутатов и глав верхнего уровня должны охватывать не менее ¾ районов и округов. Плюс запрет для депутатов подписываться более чем за одного кандидата.
Как работает этот фильтр? Это было видно уже в первой же кампании, в 2012 году. Но за 6 кампаний должно было стать ясно любому, кто захотел вникнуть.
Спикер Совета Федерации объясняет, что фильтр был принят, «чтобы не допустить к выборам случайных людей». Ох уж наш великий и могучий язык! Из всех терминов Валентина Ивановна предпочла самый далекий от правовой и политологической терминологии. Даже слово «фэйковые», которое употребила Элла Александровна, более осмысленно в политологическом дискурсе.
Что значит «случайные люди»? Я не понимаю. Не удивлюсь, если Валентина Матвиенко считает в числе таковых Евгения Ройзмана. Но уж сенатора Вячеслава Мархаева она вряд ли сможет причислить к «случайным людям». Возможно, многие считали «случайным человеком» Михаила Евдокимова. Но я уверен, что знаменитому артисту собрать подписи муниципальных депутатов в своем родном регионе было бы значительно легче, чем большинству партийных деятелей — так сказать, автограф в обмен на автограф.
Я подозреваю, что под «случайными людьми» имеются в виду кандидаты, не согласованные с региональной администрацией. И тогда все правильно — именно так и было задумано. Ведь у тех, кто в 2012 году инициировал и принимал закон, наверняка была статистика: какая доля муниципальных депутатов избрана от «Единой России», а какая — от других партий. И было видно, что без подписей единороссов фильтр не преодолим. Во всяком случае параметры фильтра устанавливали явно с таким расчетом.
А дальше — все просто. Депутаты-единороссы (да и не только они) зависимы от региональной администрации. А возглавляет эту администрацию главный кандидат в губернаторы (за шесть лет не было ни одного случая, чтобы глава или и. о. главы региона не баллотировался). Иными словами главный кандидат решает, кого допустить себе в соперники. Иначе как «несерьезной историей» это сложно назвать.
Вот у Конституционного Суда другая терминология. Он обычно говорит о необходимости отсечь от участия в выборах лиц, заведомо не пользующихся поддержкой избирателей. В таких понятиях уже можно обсуждать и смотреть, насколько это соответствует реальности.
То, что этот страшный муниципальный фильтр легко пропускает кандидатов, не пользующихся поддержкой избирателей (в терминологии Эллы Александровны, фейковых кандидатов), легко убедиться, посмотрев электоральную статистику. Вот наглядные данные за 2014 год, когда губернаторские выборы прошли одновременно в 17 регионах. Из 107 проигравших кандидатов более половины (59) получили менее 5% голосов. А 38 из них — менее 3%.
А кого фильтр не пропускает? Чтобы не заваливать читателя подробностями, отмечу лишь одну категорию — кандидаты от КПРФ. Все-таки эта партия, как к ней ни относиться, является неизменно второй по уровню поддержки избирателями. Поэтому любой недопуск кандидата от КПРФ к выборам — это ЧП.
Так вот, каждый год кто-то из КПРФ в этом фильтре застревает. В четырех регионах кандидаты от КПРФ так и не смогли его преодолеть (депутат областной Думы Ольга Ефимова в Новгородской области в 2012 году, Владимир Кретов в Чукотском АО в 2013 году, депутат Законодательного Собрания Владимир Буланов в Нижегородской области в 2014 году, депутат Государственной Думы Вадим Соловьев в Тверской области в 2016 году). В одном случае (Олег Денисенко в Омской области в 2015 году) кандидату удалось прорваться через фильтр благодаря решению Верховного Суда, при этом суд проявил чудеса изобретательности. Случай Вячеслава Мархаева уже шестой.
Олег Денисенко в 2015 году был зарегистрирован на основании решения Верховного Суда лишь за две недели до дня голосования. Тем не менее он, лишенный возможности провести полноценную кампанию, получил 28,1% голосов. А легко преодолевший муниципальный фильтр Александр Подзоров из партии «Коммунисты России» получил 2,3% — в 12 раз меньше.
В Нижегородской области в 2014 году легко преодолевшие муниципальный фильтр Рустам Досаев («Гражданская платформа»), Андрей Завьялов (ПВО) и Михаил Кузнецов («Патриоты России») получили соответственно 0,40%, 0,48% и 0,96% голосов. Можно ли их расценивать иначе чем как фейковых кандидатов? Есть у кого-нибудь сомнения, что депутат Законодательного Собрания Владимир Буланов получил бы на порядок больше?
Сергей Кириенко недавно сказал, что отменять муниципальный фильтр нужно, если он «превращается в способ не пустить кандидатов на выборы». Неужели, Сергей Владиленович, Вам нужны еще какие-то доказательства, что фильтр не «превращается в способ не пустить кандидатов на выборы», а именно таковым изначально и является?!
Ну вот теперь о том, что с ним, родимым (то есть проклятым) делать.
Одни говорят, что его нужно отменить. Другие — что его надо сделать «более демократичным».
Давно известно, что дьявол прячется в деталях. Говорить о муниципальном фильтре вообще — бессмысленно. Во Франции нечто подобное применяется на президентских выборах — и все нормально. Фильтр преодолевает более десятка кандидатов, и там, вероятно, даже в голову не может прийти, что его не преодолеет кто-то из серьезных кандидатов.
Сама идея муниципального (точнее, депутатского фильтра) вполне здрава. Собирать подписи избирателей в масштабах региона или страны — слишком трудоемко. Проверять их — не менее трудоемко. А депутат — он же представитель избирателей. И если некоторое число депутатов поддерживают кандидата, можно полагать, что его поддержит и достаточное число избирателей. Получается и быстрее, и дешевле.
Конечно, мы — не во Франции. У нас слишком многие муниципальные депутаты больше думают об угождении начальству, чем о защите интересов избирателей. Но все же, если на них не давить, то их голоса что-то значат.
Но если депутат — представитель избирателей, то вес его голоса должен зависеть от того, какое количество избирателей он представляет. Не может одинаково весить голос депутата от маленького сельского поселения и от мегаполиса.
И с этой точки зрения возникает еще один законный вопрос: а почему подписи только муниципальных депутатов? Почему не могут быть подписи депутатов регионального парламента или даже подписи депутатов Госдумы? С соответствующим весом, конечно.
Короче говоря, сделать муниципальный (депутатский) фильтр более демократичным можно, но только он тогда будет очень мало похож на ныне действующий.
А теперь подойдем с другой стороны. Если отменять муниципальный фильтр, то на что его заменить?
На подписи избирателей? Ну да, система регистрации по подписям избирателей еще не дошла до такого беспредела, как муниципальный фильтр. Но увы, она уже тоже близка к этому. Не знаю, есть ли еще одна такая страна, где на президентских выборах могут отказать в регистрации бывшему премьер-министру? Где на парламентских выборах не регистрируют в качестве кандидатов действующих депутатов федерального парламента и региональных парламентов, бывших губернаторов и мэров крупных городов, в том числе региональных центров?
Да, система регистрации по подписям избирателей тоже легко пропускает слабых кандидатов и отфильтровывает сильных — примеров достаточно.
Поэтому нельзя ограничиваться только отменой или реформой муниципального фильтра, надо кардинально менять всю систему регистрации на всех выборах.
В частности, необходимо вернуть избирательный залог. И дальше — дать кандидату возможность выбора: вносить залог, собирать подписи избирателей, или собирать подписи депутатов.
Конечно, есть паллиатив. И, к сожалению, много шансов, что к нему все сведется. Уже слышны разговоры о том, чтобы освободить парламентские партии от муниципального фильтра. И в этом есть определенный резон. Губернаторские выборы — единственные, где кандидаты от парламентских партий должны проходить какой-то дополнительный фильтр. И уж тогда, по крайней мере, не будут возникать дискредитирующие всю избирательную систему ситуации, когда кандидату от КПРФ отказывают в регистрации. И даже то, что кандидат от «Единой России» (то есть действующий глава) не будет собирать подписи муниципальных депутатов, окажется благом — он тем самым не будет блокировать возможность эти депутатов подписаться за кого-то другого.
Поэтому я готов поддержать такое решение, но только с двумя оговорками. Во-первых, льготу надо давать не только парламентским партиям. Хотя бы еще тем партиям, которые в данном регионе преодолели 5-процентный барьер. Во-вторых, любой фильтр (что подписи избирателей, что подписи депутатов) должен быть таким, чтобы его мог преодолеть любой серьезный кандидат.
