Через 10 минут после начала голосования в Самаре председатель УИК № 3314 Черноножкин запретил производить виде- и аудиозапись. Репортаж корреспондента.

Состоявшиеся выборы губернатора оценивать всерьез, без иронии невозможно. Это опасно для рассудка.

Через 10 минут после начала голосования председатель УИК № 3314 Черноножкин С.В. особым решением запретил производить видеосъемку и аудиозапись. Я это решение проигнорировала и обстановка стала накаляться.

Наблюдателей от партий рассадили на стульчиках у входа, где они в тот же миг благополучно впали в кому. Только лишь мое перемещение в сторону урны и столов для голосования вызывало у них живые эмоции: «Отойдите! Не загораживайте! Вы нам закрываете обзор». Когда в ответ я сказала, что они в общем-то люди свободные и тоже могут ходить, на меня так посмотрели, что я решила больше не заниматься их спасением. Только я присела, как сразу начались вопросы: кто вам за это платит? Честный ответ «никто» их не удовлетворил, стали гадать и выдвигать версии в лучших традициях НТВ. «Сядьте на место и наблюдайте!» «Зачем вам смотреть списки проголосовавших? Они опечатаны» (женщина закрывает подшивку рукой).

Среди членов комиссии, по всей видимости, оказался и телохранитель Черноножкина С.В. Полиции им было мало. Мужчина восседал на месте председателя комиссии, молчал и хмуро наблюдал за происходящим из подлобья. Как мне потом объяснили в ТИК – это нормальная практика.

Еще перед открытием участка конвертов оказалось меньше, чем бюллетеней досрочного голосования. Председатель буквально вырвал их у меня из рук. «Не срывайте открытие!» Когда же к 21:00, я, наконец, добилась повторного пересчета конвертов, все уже было подготовлено. Только вот при отдельном подсчете голосов досрочно проголосовавших выяснилось, что бюллетеней все же меньше, чем новеньких конвертов в аккуратной стопке. Обсчитались. И не раз. Но это тоже оказалось делом вполне поправимым.

Уже к 10 часам утра начались бесконечные звонки в ТИК с просьбой решить вопрос о моем удалении. Но к моему удивлению, Черноножкину ответили, что корреспонденты «Гражданского голоса» могут присутствовать на избирательном участке.

Поскольку вышестоящие инстанции не помогли, я поняла, что справляться со мной будут своими силами, что, конечно, опасней. Я покинула УИК и вернулась уже с заявлением наблюдателя с правом совещательного голоса от одного из зарегистрированных кандидатов. Это было вовремя, так как уже было подготовлено решение о моем удалении. Ссылались на опечатку в удостоверении. Но наблюдателя убрать не смогли. Ничего. Впереди было еще 10 часов. «Мы вам больше не доверяем! Уходите!» Я осталась. Вообще тот день был полон грубости. Хамство, оскорбления, угрозы – всего не перечесть. Чего только стоит заявление секретаря Пятовой О.В., обращенное к председателю: «Да она обнаглела совсем, давай отнимем у нее телефон и все там удалим!» И потом, когда они обиделись на мой обличительный монолог: «Мы вообще-то люди достойные, с высшим образованием тут все».

В 21:00 все наблюдатели отправились домой. На мой вопрос: сколько наблюдателей будет присутствовать при подсчете голосов, прозвучало: «Наверное, только вы, если не удалим. Как вести себя будете». В 21:30 на меня стали набрасываться разом все члены комиссии. Говорили, что считать при мне ничего не будут, потому что я их раздражаю своим присутствием. Тогда же и достали уже готовый документ об административном правонарушении, составленный без участия полиции, с формулировкой «за срыв открытия участка, видеосъемку, попытку срыва процедуры закрытия». Секретарь торжественно, то есть так, как продиктовало ей ее чувство достоинства, объявила: все! Досвидос! И милиционер меня вывел. Было 21:55. Потом им позвонили, что-то сказали, Черноножкин догнал меня уже на улице, вернул, о протоколе больше не вспоминал.

Разворачивалась драма. Выгнать меня нельзя, а видеть я этого не должна. Бюллетеней досрочного голосования оказалось меньше, чем в официальных данных. 157 вместо 160. У председателя затряслись руки, но он хладнокровно объявил: «Бывает такое. Печати просто забыли поставить». К столу подсчета голосов меня не подпустили. Когда выяснилось, что кандидат в губернаторы от «Единой России» набрал 85%, председатель УИК в отчаянии изрек: «Плохо. Это слишком много». Почувствовал ли в этот момент он свою личную ответственность за результат? Трудно сказать. Ясно одно – его опасения не подтвердились. Амбициям Меркушкина соответствовала лишь цифра – 90% и выше. Поэтому ночью многим, по-видимому, пришлось постараться – повысить довольно низкую явку процентов и подвести итог в лучших традициях малых национальных республик – «91, 35% избирателей поддержали врио губернатора».

Ольга Лобойко, корреспондент газеты «Гражданский голос»