Оспаривание отмены выборов в Челябинской области дошло до облсуда
В Челябинске идет процесс по оспариванию регионального закона, навязывающего органам МСУ систему, отменяющую прямые выборы глав муниципалитетов.
Напомним, в конце марта 2015 года ассоциация инициировала судебные процессы по признанию неконституционными положений регионального закона, лишающие поселения права избирать глав муниципальных образований на прямых всенародных выборах. Оспариваемый закон был принят депутатами заксобрания Челябинской области в ходе внеочередного заседания 12 марта этого года подавляющим большинством голосов. Вопрос определения структуры органов местного самоуправления в поселениях должен быть возвращен на самостоятельное усмотрение местных сообществ, настаивают общественники.
Непосредтвенный участник процесса, председатель фонда «Голос-Урал» и директор ассоциации муниципальных образований и городских поселений Челябинской области Юрий Гурман поделился судебной хроникой на своей странице в сети "Фейсбук". Приводим его рассказ.
Сегодня (5 июня) состоялось судебное слушание по существу. Дело ведет та же судья, которая вела наше с Болтушенко дело по выборам в 2010–2011 году. Видимо, помня тот процесс и его результаты, сейчас отмахиваться не стали, и сразу подходят тщательно и серьезно. Заседали 3 часа. Процессуально, суд вел себя почти безупречно. Выслушали стороны, приобщили к делу все материалы, исследовали доказательства. Я заявил два ходатайства, одно с просьбой, в случае если суд обнаружит неопределенность в том, соответствует ли оспариваемый закон Конституции РФ, чтобы он в соответствии со ст. 125 Конституции обратился с запросом в Конституционный суд. Другое – с просьбой прямо применить Конституцию и пункт 3 ст. 6 ФЗ №131, устанавливающий особый порядок применения региональных законов с системе МСУ, в случае их противоречия Конституции и федеральному законодательству. Не смотря на возражение другой стороны, суд ходатайства приобщил к делу, оставив их разрешение до окончания рассмотрения по существу.
Представитель ЗСО (Законодательное собрание Челябинской области – прим.ред.) пыталась убедить суд в том, что они не меняли структуру органов МСУ, и что "заключение уважаемого ученого Эмиля Маркварта (президент Европейского клуба экспертов местного самоуправления – прим.ред.), конечно имеет место, но тем не менее 131 закон относит к структуре лишь перечень органов". Тут очень помогли рекомендации Ильдара Фазыловича (Фасеев Ильдар Фазылович, эксперт по законодательному регулированию, член Европейского клуба экспертов местного самоуправления – прим.ред.) и презентация Виталия Алексеевича. Я распечатал цветные слайды с различными моделями структуры органов МСУ и вариантами места главы в системе органов. Подробно остановились на этом и разобрали то, что же в действительности отнял региональный закон у местного самоуправления. Это произвело на суд впечатление, и суд уже даже без моего ходатайства решил приобщить эти слайды к делу.
Сперва, прокуратура запросила пояснения, почему закон подписал не сам губернатор, а и.о. губернатора, хотя все другие законы этого заседания губернатор подписал сам.
В заявлении в суд мы не стали писать про процессуальные нарушения, которые были допущены при принятии закона (эта часть была подготовлена, но решили ее не включать, чтобы не уйти в сторону от сути). Однако, поскольку Законодательное собрание представило по запросу суда все материалы о внесении закона и его принятии, эти документы пришлось исследовать в процессе и давать им оценку. Сперва, прокуратура запросила пояснения, почему закон подписал не сам губернатор, а и.о. губернатора, хотя все другие законы этого заседания губернатор подписал сам. Ответчики пояснили, что он якобы не успел сам подписать, и представили распоряжение об уходе губернатора в отпуск на 3 дня.
Потом прокуратура стала выяснять, как успели за 1 день (проект закона был внесен в ЗСО 11 марта, а принят 12 марта) провести лингвистическую и антикоррупционную экспертизу. Оказалось, что по регламенту должно было быть представлено заключение лингвистической экспертизы, а по факту такого заключения не было. Вместо заключения, эксперты аппарата ЗСО просто поставили визы на проекте закона, типа он согласован. Потом стали исследовать, как проходило обсуждение и голосование, и тут выяснилось, что в соответствии со ст. 122 регламента ЗСО, проект должны были проголосовать сначала в первом чтении, и если от депутатов по нему не поступило замечаний и предложения, то только тогда он мог бы быть поставлен на голосование в третьем чтении, минуя второе. Но в нашем случае, перед голосованием выступило четверо депутатов, трое из которых предложили вообще не принимать этот закон, и сохранить прямые выборы.
После принятия в первом чтении, проект закона должны были направит в т.ч. органам МСУ, для возможного представления поправок в течении месяца, чего, естественно, сделано не было.
Представитель ЗСО попыталась оправдаться, ссылаясь на то, что эти предложения носили возражения концептуального характера, и не были поправками к законопроекту, но прочитав буквально требование ст. 122 регламента, стало понятно, что в нем речь не идет о поправках, а говорится именно о предложениях, которые депутатами и были сделаны.
Затем стали выяснять, каковы же правовые последствия этого нарушения? Оказалось, что после принятия в первом чтении, проект закона должны были направит в т.ч. органам МСУ, для возможного представления поправок в течении месяца, чего, естественно, сделано не было.
Дальше – больше. Стали исследовать протокол и представленную расшифровку диктофонограммы заседания, и тут выяснилось, что в протоколе записано, что голосовали якобы два раза, за постановление о принятии в первом чтении и, потом, за постановление о принятии в третьем чтении (голосование поименное). А по диктофонограмме проводилось только одно голосование. Стали разбираться. Представитель ЗСО попыталась юлить, и тогда суд прямо поставил вопрос: "Ответьте, сколько раз поднимали руку (нажимали кнопку) для голосования, один или два?" На что представитель ЗСО заспотыкалась еще больше. Но когда предложили прослушать аудиозапись заседания, очевидное стало явным, представитель ЗСО вынуждена была признать, что голосование проведено с нарушением регламента: только один раз и вопрос звучал "принять сразу в первом и третьем чтении", что по регламенту недопустимо.
Было еще много других нюансов по сществу закона, которые в принципе доказывали, что областной закон нарушает ФЗ и Конституцию. После исследования материалов дела, судебное следствие завершили и подошли к стадии заключения прокурора. Представитель прокуратуры Челябинской области попросила перерыв для подготовки. Время было 13 часов, объявили перерыв до 14:30.
Да, забыл отметить, что все заседание проходило в присутствии СМИ (2 телеканала были около часа, остальные, – пишущие журналисты, – наблюдали весь процесс до перерыва).
В 14:30 заседание возобновилось. Но вместо того, чтобы дать слово прокурору для оглашеия заключения, судья объявила, что ей требуется прояснить один вопрос с заявителем: "Как вы считаете, если я удовлетворю ваше заявление и признаю статью 1 областного закона не действующей, не возникнет ли правового вакуума в регулировании вопроса о выборах, поскольку последней статьей оспариваемого закона был отменен одноименный закон области ранее принятый в ноябре 2014 года? Подумайте, нет ли необходимости дополнить требования?" Я ответил, что, на мой взгляд, и ранее принятый закон нарушал Конституцию, и что правовое регулирование тут достаточное, т.к есть уставы муниципальных образований, в которых структура органов МСУ определена, а порядок назначения и проведения выборов урегулирован ФЗ№67 и областным законом о муниципальных выборах. Но если у суда есть сомнения, то в публичных правоотношениях он вправе выйти за пределы заявленных требований и самостоятельно принять решение.
В сложившихся обстоятельствах и при выявленных процессуальных нарушениях принятия закона, у прокуратуры есть основания выйти с самостоятельными требованиями об отмене закона в целом, но она не может самостоятельно принять такое решение.
Тогда суд обратился к представителю прокуратуры и спросил ее мнение. Та, в свою очередь заявила, что в сложившихся обстоятельствах и при выявленных процессуальных нарушениях принятия закона, у прокуратуры есть основания выйти с самостоятельными требованиями об отмене закона в целом, но она не может самостоятельно принять такое решение, ей нужно доложить об этом лично прокурору Челябинской области.
Заключительного слова не прозвучало. Дело было отложено на 10 июня.
